главная / о сайте / юбилеи / анонсы / рецензии и полемика / дискуссии / публикуется впервые / интервью / форум

В.Г. Ященко, к. фил. н., краевед
(Волгоград)
[email protected]

Зарождение повстанческого движения в Нижнем Поволжье и на Среднем Дону в 1918 - 1920 гг.

Главной причиной антибольшевистских выступлений в Нижнем Поволжье и на Среднем Дону в начале 1920-х годов стала продразверстка. Насильственная выемка «излишков» хлеба у крестьян1 привела к массовому голоду, который охватил эти места с ноября 1920 по 1922 годы. В это время наблюдаются вспышки вооруженного сопротивления крестьянских и казачьих масс большевистскому режиму. Повстанчество было частью Крестьянской войны. И эта бойня стала вторым и, пожалуй, самым кровопролитным этапом войны Гражданской. Повсеместно крестьяне выступали за Советскую власть без большевиков2: они полностью поддерживали коммунистов в процессе передела помещичьих земель, но выступали против продразверстки.

Повстанческое движение в Нижневолжском регионе и на Среднем Дону можно разделить на три крупных периода:

зарождение повстанческого движения (осень 1918 – декабрь 1920);

расцвет повстанческого движения (17 декабря 1920 – осень 1921);

его упадок и вырождение (зима 1921 – 1924).

Военспецы выделяли три вида «бандитизма»: кочующий, рейдовый и оседлый. Наибольшую опасность для них представлял рейдовый «бандитизм», который служил «главным рассадником бандитизма оседлого». Рейдовые группы повстанцев, проходя по определенной территории, при помощи агитации восстанавливали население против большевистского режима, создавая обширные зоны бунта. «Действия их проходят всегда по определенному плану»3.

Можно также выделить четко очерченные области антибольшевистских выступлений: степные малозаселенные (Заволжье, Калмыцкие степи) и лесистые густонаселенные (Донские и Хоперские округа). Для каждой из этих зон была свойственна своя специфика. В обширных степях легче было укрыться: здесь не было удобных путей сообщения, связывающих села и волости, отсутствовала промышленность с революционным пролетариатом. Хуторяне еще помнили старые царские вольности и льготы, «дарованные кулацкому крестьянству и помещикам за их услуги». И ностальгия по золотому старорежимному веку превращало заволжских хуторян в «рассадники всевозможных антисоветских провокаций»4. Поэтому многие повстанческие группы, при усилении на них давления карательных войск, старались уйти в хлебосольные обширные степи Заволжья или в Калмыкию.

Лидерами повстанцев были бывшие командиры Красной армии, офицеры-белогвардейцы, дезертиры, беглые милиционеры, крестьяне.

В Заволжских степях первое мощное антибольшевистское выступление произошло осенью 1918 года в Николаевском уезде. Направлено оно было против коммунитарных экспериментов, «нахрапом» проводимых коммунистами уезда с апреля 1918 года. В городе Николаевске и прилегающих к нему селах была создана Коммуна на принцах, «вплоть до запятой» совпадающих с заветами Маркса и Энгельса. Экономику уезда полностью перевели на коммунистические рельсы. Начались массовые реквизиции, контрибуции, пролетаризация населения и уничтожение товарного рынка5. Активно применялся институт заложничества и массовые репрессии6. Продовольственный кризис не заставил себя долго ждать. В урожайный 1918 год среди городского населения уезда начался голод.

В то время в Заволжье скрывались огромные массы дезертиров. Активную помощь в их укрывательстве оказывало сельское население. Именно дезертиры и стали основным ядром организации «Степные партизаны», поднявшей народное восстание в Заволжье. Поддержали повстанцев крестьяне, антисоветские профсоюзы и большая часть интеллигенции, которая, по свидетельству местной милиции, имела в основном «лево-право-эсеровские взгляды». Подавить восстание «Степных партизан» большевики смогли только весной 1919 года7, но условия и предпосылки для постоянного возрождения повстанческого движения в Заволжье сохранялись до 1922 года. До 1921 года в заволжских степях преобладал оседлый бандитизм.

Армия Деникина, занявшая Царицын 30 июня 1919 года, также внесла свою лепту в процесс зарождения повстанчества в заволжских степях. Они оказывали помощь в формирование некоторых партизанских групп. Так, например, был создан Заволжский партизанский отряд из дезертиров, уроженцев х. Букатин (современный Краснослободск)8.

Самыми крупными партизанскими отрядами Заволжья руководили прапорщик царской армии Григорий Леонтьевич Носаев и офицер царской армии, бывший помощник агронома, Николай Романович Сабинин. Весной 1919 года партизаны нападали на сельсоветы, ловили совработников, откомандированных в заволжские степи для реализации продразверстки и «расправлялись с ними, бросая последних в степные колодцы». К моменту взятия отрядами Красной армии Житкура, в котором располагалась ставка Сабинина, под арестом у партизан находилось 59 членов РКП (б) и 7 совработников. Все они были изрублены и расстреляны. Уходя от преследования красноармейцев, отряд Сабинина численностью в 200 сабель соединился с партизанами Носаева у железнодорожного полотна между станциями Кайсацкая и Джанибек. Они совместно отошли на Урал и объединились с войсками генерала Толстого. В составе белогвардейских войск их отряды участвовали в захвате городов Ново-Узенск и Казачья Толовка. В сентябре 1919 года Толстой возвращает объединенные отряды Носаева-Сабинина в Астраханские степи для организации связи с армией Деникина. Местом своей дислокации они избрали степи в районе между станциями Кайсацкая и Джанибек. Заволжские хутора станут впоследствии базой для повстанческих групп Носаева, вплоть до момента их сожжения и переселения зимой 1921 – 1922 гг9.

В приэльтонских степях до начала 1920 года носаевцы вели бои с частями Красной армии. В мае 1920 года Царицынский губисполком и командование бригады ВОХР10 высылает в заволжские степи крупный карательный отряд. Под ударами красноармейцев отряд Носаева-Сабинина рассеивается. Носаев, Сабинин и Гребенников под видом продармейцев попытались уйти в киргизские степи, но на хуторе Тургунская часть, при попытке получения советских документов, они были взяты в плен11. Уйти удалось только Носаеву, который вскоре сформировал новый повстанческий отряд12.

Действия партизан полностью парализовали работу большевиков в Заволжье с осени 1918 по 1923 годы. Можно с большой уверенностью утверждать, что в то время Советской власти в сельских районах Николаевского и Ленинского уездов не было. Там царило безвластие. Так, к маю 1922 года в Николаевском уезде бандитами были разрушены почти все волостные комитеты РКП (остался только один), и «партработа ведется только через общегородские собрания»13. Агитация за Советскую власть могла проводиться ответственными работниками «только под защитой вооруженных сил». Постоянные набеги повстанцев и уголовников буквально стерли с карт Заволжья совхозы и коммуны14.

Донские округа, также как и Заволжье, имели богатый недавний опыт борьбы с большевизмом: это и служба в частях Всевеликого войска Донского, и участие в Вешенском восстании, вспыхнувшем в перешедших к большевикам станицах весной 1919 года. После подавления восстания расказачивание стало носить скрытые формы, но, тем не менее, донцы продолжали ощущать на себе проявления классовой ненависти, граничащей с геноцидом. Она могла вновь вылиться в массовые репрессии, насилия, контрибуции и переселения. Поэтому неудивительно, что народный гнев в этих местах начинал постепенно приобретать открытые формы.

Население Донских и Хоперских округов относилось к милиции и властям враждебно, за исключением северных станиц левого берега Дона, «которые еще с 1917 года отличались своим революционным настроением». Правый же берег Дона был населен в основном «вернувшимися из Крыма пленными из Деникинского стана, да к тому же продолжающаяся госразверстка и неправильные подходы Продработников вообще восстановили почти все население как против милиции, которая принимала самое деятельное участие в выполнении таковой, так и вообще против Советской власти, в особенности [против – В.Я.] членов РКП»15.

Местные власти, в основном силами «голодной», «раздетой и разутой», несколько месяцев не получавшей жалования, милиции16 отлавливали многочисленных пассивных дезертиров, устраивали облавы на банды «зеленых» и изгоняли за пределы вверенной территории «гастролеров» из соседних губерний: антоновцев, махновцев, остатки белогвардейских отрядов17.

Десятки тысяч дезертиров обеих армий находились на территории Донских и хоперских округов18. В основном они открыто жили в своих домах, имели, за неимением иных, «белогвардейские» документы (виды на жительство)19 и даже умудрялись устраиваться с такими бумагами в госучреждения на работу20. Доходило даже до того, что многие подразделения милиции донских округов большей частью были укомплектованы дезертирами, которые гражданских прав не имели, а обмундирование, вооружение и лошадей «унесли с фронта»21. Это положение в регионе сохранялось до апреля 1920 года, когда была проведена «чистка» милиции22.

Полу-легализовавшихся и пойманных во время облав пассивных дезертиров отправляли в комиссии по борьбе с дезертирством и мобилизационные отделы при военных комиссариатах округов23. Большинство задержанных уклонистов возвращались в армию дослуживать свой срок. Злостных же беглецов препровождали в концлагеря, реже расстреливали. Впрочем, попадалась только малая толика нелегалов. Прочесать все леса было не возможно из-за их большой площади и густоты, а также из-за малочисленности милиции и «потворства» дезертирам со стороны «неблагонадежных» лесников24.

Массы злостных уклонистов были благодатной почвой для формирования банд «зеленых». Эти банды затем превращались либо в повстанческие отряды, либо в шайки уголовников («хорьков»), терроризировавших местное население25. В начале 1920 года они пока слабо себя проявляли. Повстанческие группы кристаллизировались в основном вокруг скрывавшихся в лесах белогвардейских офицеров. Так, в 1920 году в 4 и 7 районах (ст. Нижний Чир) 2-го Донокруга оперировали партизанские группы «бывшего войскового старшины Туродерова (Туловерова?), есаулов Карпова, Попова и других белогвардейских офицеров, которые прятались в лесах в районе станиц Стенько-Разинской, Суворовской, Котельниково и Потемкинской». В ходе ряда милицейских рейдов было поймано 20 повстанцев, 12 погибло на поле боя. Отряд Туродерова-Карпова в 300 сабель был рассеян. Штаб арестован. Старшина Туродеров был убит лично комбатом Поповым, назначен впоследствии начальником окрмилиции. Из-за трусости военкома Дегтярева крупный отряд партизан сумел вырваться из окружения: «бандиты, дав залп по приближающимся милиционерам, с песнями сели на коней и скрылись в темноте приближающейся ночи»26.

С августа 1920 года участились случаи появления в округах Среднего Дона повстанческих отрядов из соседних губерний и областей. Так, из 1-го Донокруга часто наведывались партизаны полковника Назарова27. Позже партизанские отряды Лапутина-Назарова стали ядром так называемой «Армии спасения России», созданной на Нижнем Дону генералом Ухтомским летом 1921 года28. В сентябре в северо-западных районах округа внезапно появились махновцы29. Здесь они пробыли всю осень30. Но самую большую опасность для региона представляли отряды партизанских армий Тамбовского края А.С. Антонова. В октябре 1920 года они провели ряд рейдов по территории Чембарского, Сердобского и Балашовского уездов. В середине октября из Борисоглебского уезда они проникли в Новохоперский уезд. В конце ноября отряд антоновцев (230 пеших и 50 конных) занял станицу Криуши и села Макашовка, Тютовка, Горелка, Губари31. Партизаны имели знамена с эсеровским лозунгом: «В борьбе обретешь ты право свое. Да здравствует союз трудового крестьянства как верный путь к освобождению от ига большевизма»32. Был у них также и националистический лозунг: «Бей евреев и коммунистов, да здравствует Врангель!»33. Антоновцы громили совучреждения, убивали коммунистов, милиционеров и продработников. Впрочем, к пришельцам казаки относились настороженно. Донцы больше доверяли своему земляку Филиппу Кузьмичу Миронову, командующему 2-й конной армией. Он открыто критиковал действия «большевистских тыловиков». Миронов был для большинства казаков непререкаемым авторитетом. С Филиппом Кузьмичом были солидарны и его бывшие сослуживцы, особенно те, кто вместе с ним участвовал в саранском мятеже 22 августа 1919 года. Среди этих людей был и К. Т. Вакулин, бывший командир 23-го полка мироновской дивизии, коммунист с 1918 года, награжденный орденом Красного знамени. 17 декабря 1920 года в Михайловке он, будучи командиром караульного батальона при Усть-Медведицком окружном военкомате, поднял самый крупный в регионе мятеж34. Действовать повстанцы будут «от имени Махно, Миронова и Буденного»35. Этот день откроет новую страницу в истории повстанческого движения на Среднем Дону и в Нижнем Поволжье, который условно можно назвать: «Мятеж красных командиров». В этот период повстанческое движение в нашем крае вступит в период своего рассвета.

Примечания

1 В конце 1920 г. в некоторых районах Царицынской губернии выполнение государственных разверсток достигало 300% (См.: ГАВО. Ф. 141. Оп. 1. Д. 7. Л. 54).

2 Население указанных территорий четко разделяло такие понятия как «советская власть» и «большевистский режим»: «казачество делит на коммунистов и большевиков». Повстанцы, часто являясь коммунистами, выступали под лозунгами «Долой коммуну! Да здравствует Советская власть и свободная торговля!» (ГАВО. Ф. 161. Оп. 1. Д. 14. Л.12; Ф. 240. Оп. 1. Д. 32. Л. 43).

3 См.: Крестьянское движение в Поволжье. 1919-1922 гг.: Документы и материалы/ Под. ред. В. Данилова и Т. Шанина. – М.: «РОССПЭН», 2002, С. 760.

4 См.: ГАВО. Ф.516. Оп.1. Д.8. Л.8.

5 См.: ГАВО. Ф.407. Оп. 3. Д. 2. Л. 60; Ф. 494. Оп. 2. Д. 1. Л. 40, 45, 73; Ф. 497. Оп. 3. Д. 45. Л. 82.

6 См.: ГАВО. Ф. 497. Оп. 3. Д. 48. Л. 4, 7.

7 См.: ГАВО. Ф.516. Оп.1. Д.8. Л. 9-13.

8 См.: ГАВО. Ф. 141. Оп. 1. Д. 12. Л.174, 181.

9 См.: ГАВО. Ф.. 141. Оп. 1. Д. 43. Л. 42.

10 ВОХР – Войска Внутренней охраны Республики, специальные тыловые вооруженные формирования, созданные по постановлению Совета обороны от 28 мая 1919 г. После объединения ВОХР с частями караульными, железнодорожной обороны и транспортной милицией, 1 сентября 1920 г. были переименованы в Войска внутренней службы (ВНУС).

11 Сабинин и Гребенников расстреляны 29 октября 1920 г.

12 См.: ГАВО. Ф. 141. Оп. 1. Д. 12. Л.207.

13 См.: РГАСПИ, Ф. 17. Оп.14. Д.958. Л.27.

14 См.: ГАВО. Ф.516. Оп.1. Д.8. Л.14, 15.

15 ГАВО.Ф. 161. Оп.1. Д.14. Л.9.

16 См.: ГАВО. Ф.161. Оп. 1. Д.3. Л. 3, 40.

17 По свидетельству С.М. Буденного, «в Донской области белыми оставлены для подпольной работы 212 офицеров». Многие из них стали центрами формирования повстанческого движения на Дону (С.М. Буденный. Пройденный путь. Кн.3. М., 1973, С. 244).

18 В марте 1919 года общее количество дезертиров составляло до 50% от общей численности войск Красной армии (См.: В.В. Овечкин. Дезертирство из Красной армии в годы гражданской войны // Вопросы истории. 2003. №3. С. 111). Видимо, такой же показатель дезертирства был и в Белой армии.

19 См.: ГАВО. Ф.161. Оп. 1. Д.3. Л.59.

20 См.: ГАВО: Ф.12. Оп.1. Д.20. Л. 70).

21 См.: ГАВО.Ф. 161. Оп.1. Д.3. Л.6.

22 По свидетельству начальника Донской областной милиции, до апреля 1920 года во 2-м Донокруге милиция «фактически отсутствовала, если не считать той, которую держали исполкомы на местах в качестве посыльных». При этом, милиционеры «обязанностей своих не знали и содержались не известно за чей счет» (См.: ГАВО.Ф. 161. Оп.1. Д.14. Л.9). Оказавшись после апрельской чистки без милиции, власти стали «выписывать» сотрудников из соседних губерний, иногда прибегая к обману командируемых милиционеров (См.: ГАВО.Ф. 161. Оп.1. Д.3. Л.10, 13, 18, 21).

23 См.: ГАВО.Ф. 161. Оп.1. Д.3. Л.25, 37.

24 См.: ГАВО.Ф.12. Оп.1. Д.20. Л.14.

25 Так, в окрестностях с. Терновое Еланского уезда укрывалось большое количество дезертиров, «которые терроризируют население, угрожая местным жителям, если жители их выдадут власти…Находятся дезертиры в лесу, в землянках, вооружены и делают нападения на жителей, где в семье нет мужчин; в погребах и амбарах забирают продукты и одежду» (Крестьянское движение в Поволжье. Указ. соч. С. 583).

26 См.: ГАВО.Ф. 161. Оп.1. Д.14. Л.9, 14-15.

27 См.: ГАВО. Ф.161. Оп.1. Д.3. Л. 40.

28 См.: С.М. Буденный. Указ. соч. С. 238-239, 244.

29 См.: ГАВО. Ф.161. Оп.1. Д.3. Л. 49, 59.

30 См.: ГАВО.Ф.12. Оп.1. Д.20. Л. 39.

31 См.: там же. Л. 31, 47, 56, 60.

32 См.: Крестьянское движение в Поволжье. Указ. соч. С. 575.

33 Там же. С.572, 575.

34 Возможно, действия Вакулина могли быть согласованы с планами Миронова. Но начало восстания по каким-то причинам не совпало с приездом Миронова в Михайловку. Только в феврале 1921 года Филипп Кузьмич прибыл к себе на родину в Усть-Медведицкий округ с верными ему частями, где на митингах открыто оправдывал действия Вакулина. 12 февраля секретный агент докладывал о раскрытом мироновском заговоре. Чекистам хитростью удалось арестовать Миронова (См.: ГАВО. Ф. 240. Оп. 1. Д. 30. Л.16). Он был убит в Бутырской тюрьме весной 1921 года.

35 См.: ГАВО. Ф. 153. Оп. 1. Д. 9. Л. 12-13.

Данный материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен некоммерческой организацией, выполняющей функции иностранного агента, либо касается деятельности такой организации (по смыслу п. 6 ст. 2 и п. 1 ст. 24 Федерального закона от 12.01.1996 № 7-ФЗ).

Государство обязывает нас называться иностранными агентами, при этом мы уверены, что наша работа по сохранению памяти о жертвах советского террора и защите прав и свобод человека выполняется в интересах России и ее народов.

Поддержать работу «Мемориала» вы можете через donate.memo.ru.