главная / о сайте / юбилеи / рецензии и полемика / дискуссии / публикуется впервые / интервью / форум

Сергей Исаков

Книга о вожде эсеров

В. М. Чернов: человек и политик. Материалы к биографии / Сост., автор биографического очерка, библиографических указателей и комментариев А. П. Новиков. – Саратов: Изд-во “Аквариус”, 2004. - 318 с.

Специалистам по истории России имя Виктора Михайловича Чернова, главного теоретика и вождя партии эсеров, конечно, хорошо известно. Но для широкого круга читателей, даже для очень образованных и интеллигентных людей, получивших среднее и высшее образование в советскую эпоху, это имя ничего не говорит или говорит очень мало: враг большевиков, которого резко критиковал Ленин, – вот, пожалуй, и всё, что о нем знают. Нам даже как-то трудно себе представить, что в 1917 году имя В. М. Чернова было более известно и несравнимо более популярно, чем имя В. И. Ульянова-Ленина. На выборах в российское Учредительное собрание, проходивших в конце 1917 г., когда власть уже находилась в руках большевиков, возглавляемая Черновым партия эсеров получила 59 процентов голосов избирателей, в то время как большевики только 25 процентов. Именно В. М. Чернов был избран председателем Учредительного собрания – русского парламента, разогнанного большевиками после первого же его заседания 6—7 января 1918 г.

Исследование биографии и творческого наследия В. М. Чернова российскими историками, в сущности, началось только в 1990-е гг. За последние годы вышло в свет несколько монографий и много статей, посвященных вождю партии эсеров, причем они появлялись не только в Москве, но и в российской “глубинке”, в частности в Саратове, научном центре с давними традициями в деле изучения русской общественно-политической мысли.

В рецензируемой книге, подготовленной А. П. Новиковым, предпринята еще одна попытка осветить многогранную деятельность В. М. Чернова, раскрыть неизвестные страницы в его биографии, причем она особенно важна потому, что главное внимание в книге уделено первоисточникам.

Книга состоит из четырех разделов. В первом дается биографический очерк В. М. Чернова, в котором прослеживаются основные вехи его жизни и деятельности. В очерке, как и в следующих разделах, широко использованы архивные источники из российских и из американских архивохранилищ (прежде всего из архива Гуверовского института войны, революции и мира в Стенфорде, США). Есть одна ссылка на Государственный архив Эстонии.

Для нас, конечно, особый интерес представляют страницы, посвященные связям Чернова с Эстонией. Вождь эсеров был весьма тесно связан с Эстонией. В молодости, в 1891-92 гг., Чернов учился в Дерптской (Тартуской) гимназии, окончил ее, принимал деятельное участие в нелегальных кружках местной молодежи. Среди его школьных товарищей был в будущем виднейший эстонский общественный и политический деятель Яан Тыниссон. Связующим Чернова с Эстонией звеном позже стала и его супруга – эстонка Ида Самойловна Пыдер-Сырмус. Воспитанница Пушкинской гимназии в Тарту, активная участница революционного движения начала XX в., по первому браку жена знаменитого эстонского скрипача и революционера Эд. Сырмуса Ида Самойловна в 1916 г. в Париже стала супругой В. М. Чернова и оставалась верной спутницей Виктора Михайловича до конца его жизни. Современники очень высоко отзывались о ней.

После разгона Учредительного собрания Чернов вынужден был перейти на нелегальное положение. В сентябре 1920 г. по решению ЦК партии эсеров он эмигрировал. По эстонскому паспорту на имя Бориса Сергеева Чернов через Финляндию приехал в Эстонию, где и обосновался почти на полтора года, проживая полулегально в Тарту и Таллинне и активно занимаясь политической и журнальной деятельностью, прежде всего по объединению эсеровских групп за границей и налаживанию их связей с эсерами в Советской России. Чернов поддерживал тесные контакты с эстонскими деятелями, в особенности с бывшими эсерами и с социалистами. Они оказывали постоянную поддержку Чернову. Даже переписка Чернова частично велась по адресу Л. Кестер, деятельницы Социалистической рабочей партии Эстонии. В начале 1921 г. Чернов неофициально встречался с главой эстонского правительства А. Пийпом.

В рецензируемом издании сравнительно мало говорится обо всем этом, но это не упрек автору книги: он и не обязан был в сравнительно краткой биографии подробно рассказывать о связях вождя эсеров с Эстонией. Это, скорее, упрек нашим эстонским историкам, до сих пор не проявлявшим никакого интереса к теме “В. М. Чернов и Эстония”, хотя эта тема очень интересна и, как принято говорить, перспективна в ряде аспектов. В ней еще очень много неизученного, неясного, даже загадочного: эстонские власти были прекрасно осведомлены о том, что Чернов проживает в Эстонии, но, не желая обострять отношений с Советской Россией, делали вид, что этого не знают...

Во втором разделе – “Из эпистолярного наследия В. М. Чернова” – публикуется 14 писем вождя эсеров. Это удачно составленная подборка из обширного эпистолярного наследия Чернова, включающая письма к В. И. Ленину, И. В. Сталину, членам английской профсоюзной делегации, к соратникам по партии, по социалистическому движению. Десять писем из 14 публикуются впервые.

Письма важны для реконструкции воззрений В. М. Чернова на важнейшие общественно-политические и социальные проблемы мировой жизни 1920—1940-х гг. и для характеристики его личности. В письмах мы находим поразительную смесь очень верных и тонких наблюдений, порою пророческого предвидения грядущих событий с крайне наивными размышлениями идеалиста-демократа (последовательным демократом Чернов оставался всегда). Все это особенно бросается в глаза в письме Чернова Сталину 1942 г., где Чернов упрашивает вождя народов в интересах борьбы с немцами объявить амнистию и выпустить на свободу всех политических заключенных в СССР. В то же время в этом письме содержится точная и верная характеристика обстановки в Европе перед 1941 годом, в период заключения пресловутого договора Молотова-Риббентропа, где, между прочим, дается и оценка советской оккупации стран Прибалтики: “И вот лилась финская и русская кровь, шла комедия добровольной советизации оккупированных земель Эстонии, Латвии и Литвы...” (стр. 137). Кстати, в том же письме Чернов просил Сталина не только о русских зэках, но и о репрессированных жителях стран Балтии: “И тысячу раз справедливо то же самое (амнистия, восстановление в правах – С. И.) и по отношению к депортированным из пострадавших от нашей оккупации соседних малых стран” (стр. 140).

В третьей части – “В. М. Чернов глазами друзей и соратников” – представлены материалы мемуарного характера, посвященные В. М. Чернову и воссоздающие его облик, каким он представлялся современникам (И. Г. Церетели, Н. С. Русанов, М. В. Вишняк, Б. И. Николаевский, Р. А. Абрамович и др.). В этих материалах, как правило, дается не только характеристика его личности, но и оценка его деятельности. Порою мы встречаем попытки показать место и значение идейных исканий Чернова как в плане истории русского освободительного движения, так в отдельных случаях и для мировой общественно-политической и социологической мысли.

Главную заслугу В. М. Чернова современники видели в своеобразной европеизации им русского народничества, в обновлении его опытом международного социализма. Но вот что любопытно. В свое время В.И. Ленин и вслед за ним большевистские историки и философы упрекали Чернова – и, как будто, не без оснований – в эклектизме. Теперь же, когда мы рассматриваем труды Чернова с позиций людей XXI века, этот “эклектизм” идеолога эсеров представляется чем-то другим – поиском им нового целостного социалистического мировоззрения, в котором был бы учтен печальный опыт XX столетия. “Перечитывая теперь его работы, – отмечал Б. И. Николаевский, – становится ясным, что перед ним уже давно маячила много более заманчивая, много более далекая перспектива: он мечтал о построении новой, внутренне целостной концепции социализма, в которой достижения народнической мысли в эпоху ее расцвета были бы синтетически сплавлены с результатами и систематических поисков теоретиков, и неустанной кропотливой работы практиков социалистического движения Запада...” (стр. 232).

В эту новую концепцию входило представление о том, что борьба за освобождение народных масс от социального угнетения должна сочетаться с “борьбой за индивидуальность”, что революционное свержение старых порядков должно смениться эволюционным развитием, “эволюционным (или “конструктивным”) социализмом”. Для Чернова было необыкновенно важным сочетание принципа свободы с идеей социальной справедливости. “Поискам путей к этой свободе, органически связанной с социальной справедливостью, Чернов отдал всю жизнь”, — писал тот же Б. И. Николаевский (стр. 235).

М. В.Вишняк считал основополагающим моментом всего комплекса взглядов Чернова да и его личности плюрализм в широком смысле этого слова: “Он живо интересовался многим и тянулся к разным областям жизни и знания: к политике и экономике, философии и праву, к истории и литературе, поэзии и фольклору... Коренной великоросс, он одновременно ощущал себя сыном России, европейцем, славянином, гражданином мира. Близких друзей он находил среди украинцев и поляков, евреев и грузин, эстонцев и армян, чехов и сербов, французов” (стр. 238). Тот же плюрализм заметен и в суждениях Чернова по коренным вопросам современного общества и философии, при этом он всегда “был искателем правды” и врагом тоталитаризма (стр. 340, Р. А. Абрамович).

Этот комплекс идей Чернова с его основополагающими принципами защиты демократии и плюрализма очень напоминает поиски “социализма с человеческим лицом” в наши дни и звучит вполне “современно”.

Последний, четвертый раздел книги — это библиографические перечни: хронологический указатель опубликованных сочинений В. М. Чернова (765 номеров плюс 107 номеров работ, вероятнее всего принадлежащих его перу) и указатель работ о жизни и деятельности Чернова (116 номеров). Составление этих библиографий потребовало большого труда. Они очень помогут будущим исследователям жизни и деятельности Чернова.

И публикации писем, и публикация мемуарных материалов снабжены основательными комментариями с подробными сведениями об упоминаемых в текстах лицах. Правда, кое-какие места все же не разъяснены. В ряде случаев при упоминании в тексте того или иного лица комментатор не объясняет, что стоит за этим упоминанием. Так, в примечаниях к письму В. М. Чернова Р. А. Абрамовичу от 17 июня 1938 г. дана подробная характеристика упоминаемого в письме В. В. Сухомлина, но не разъясняется главное: о каком именно выступлении Сухомлина, вызвавшем такой большой резонанс, тут идет речь (стр. 125 и 160).

“Указатель работ о жизни и деятельности В. М. Чернова” (стр. 309—315) сделан небрежно. При целом ряде работ отсутствуют номера страниц, причем иногда заметно, что составитель намеревался их проставить (об этом свидетельствует сокращение “С.” в конце описания), но то ли забыл, то ли не успел, – вместо номеров страниц читатель находит пустое место, для них предназначенное.

Типографское “оформление” книги также явно оставляет желать лучшего: плохой блеклый шрифт основного текста, очень неудобная “разметка” страниц, затрудняющая чтение, совершенно нечитабельный шрифт примечаний и т. д. Если центральные московские и петербургские издательства выпускают много в типографском отношении превосходных книг, то, увы, провинциальные российские издательства этим не блещут.

Рецензируемая книга, конечно, не может заменить пока еще отсутствующую большую основательную монографию о В. М. Чернове, где были бы проанализированы все аспекты его многогранной деятельности, – где он был бы показан и как вождь эсеров, руководитель партии, реальный политик, и как теоретик эсерства, и как философ и социолог, наконец, где были бы раскрыты его взаимоотношения с другими деятелями, его личная жизнь. Но книга А. П. Новикова, по крайней мере, будет важным подспорьем при создании подобной монографии. Простому же читателю она дает уже сейчас прекрасный материал для понимания личности В. М. Чернова и значения его деятельности.

Новый Таллинн. 2004. № 3-4. С. 132 – 135.

Данный материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен некоммерческой организацией, выполняющей функции иностранного агента, либо касается деятельности такой организации (по смыслу п. 6 ст. 2 и п. 1 ст. 24 Федерального закона от 12.01.1996 № 7-ФЗ).

Государство обязывает нас называться иностранными агентами, при этом мы уверены, что наша работа по сохранению памяти о жертвах советского террора и защите прав и свобод человека выполняется в интересах России и ее народов.

Поддержать работу «Мемориала» вы можете через donate.memo.ru.