главная / о сайте / юбилеи / рецензии и полемика / дискуссии / публикуется впервые / интервью / форум

"Мемориал" сталинской эпохи

Всесоюзное Общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев: образование, развитие, ликвидация: 1921-1935. Бывшие члены общества во время Большого террора. Материалы международной научной конференции (26-28 окт. 2001 г.).
Сост. Я.Леонтьев и М.Юнге. Редколлегия: А.Ю.Даниэль и др. М.,Общество "Мемориал". "Звенья", 2004. 400 стр.

Общество бывших политкаторжан, возникшее в 1921 г. и закрытое в 1935 г., было, можно сказать, своего рода "Мемориалом" советского периода, ибо ставило перед собой цели, сходные c "мемориальскими": изучение репрессий (царского периода), публикация архивных документов, материальная помощь бывшим заключенным... Была, однако, и существенная разница: жертвы царских репрессий все же были "виновны", и, скажем, вопрос о "реабилитациях" после 1917 г. никогда не поднимался - да и никому в голову не приходил.

О массовом терроре в царское время тоже говорить не приходится. "Мемориал" и Общество политкаторжан (ОПК) резко разнятся и по своему составу, отражая реалии разных социально-политических периодов российской истории. В ОПК входили бывшие заключенные и ссыльные, как правило, члены социалистических партий и анархисты. Старые большевики - хотя у них и было свое собственное общество - играли в ОПК активную и с годами все более доминирующую роль. Но поначалу ОПК, возникшее спонтанно (бывшие заключенные ежегодно отмечали день 12 марта 1917 г., когда они все вышли на свободу, и именно в этот день они в 1921 г. решили объединиться), было многопартийно, и можно даже сказать, что эсеры (ПСР) в нем преобладали. Это было вполне естественно, поскольку именно они составляли главный костяк контингента царских тюрем и ссылок.

Однако случилось так, что в те же самые годы, когда возникло ОПК, ленинское руководство начало ожесточенную борьбу с ПСР и меньшевиками, и некоторые члены ОПК и их единомышленники оказались снова в тюрьмах и ссылках - на этот раз уже не царских, а большевистских. Скоро им пришлось воочию убедиться в том, что большевистские тюрьмы куда как хуже, чем царские. Словом, вдруг оказалось, что вместо историко-архивных у ОПК есть более актуальные и более трудные задачи: как помочь бывшим узникам царизма выбраться из большевистских узилищ? Как хотя бы помочь им материально?

Этот первоначальный период деятельности ОПК длился недолго. В 1925 г. съезд ОПК постановил: "Не принимаются в члены Общества лица, осужденные по суду и находящиеся в местах заключения или административно высланные органами Советской власти". Постепенно эсеры, меньшевики, анархисты, бундовцы - из тех, кто еще оставался в ОПК, - или переходили в ВКП(б), или оттеснялись от руководства деятельностью ОПК, от архивной и издательской работы, пока, наконец, в 1935 г не последовало "высочайшее" указание о "самороспуске". Некоторые полагают, что ОПК было "потенциально" опасно для Сталина, что в нем были люди независимо мыслящие, и поэтому Сталин прикрыл Общество.

Но надо помнить, что в том же 1935 г. было закрыто и Общество старых большевиков - а вскоре и всякие вполне безобидные организации. Просто режим перешел из одной фазы в другую ("культура 1" - по выражению В.Паперного -сменилась "культурой 2"), и в этой фазе уже не допускались никакие организации, кроме пионеров-комсомольцев-коммунистов. Союз писателей - министерство инженерии человеческих душ - заменил собой всякие РАППы и "перевалы", крестьяне прикреплялись к земле, а рабочие - к фабрикам. Рассказы о народовольцах (предшественниках ПСР) более не поощрялись, чтобы никому не пришло в голову повторять их подвиги и бросать бомбы в нового "царя".

В 1937-1938 гг. многие члены ОПК были расстреляны - опять же не потому, что они мыслили "опасно", а потому что пришла эпоха террора. Как из заключенных выбивались признания о "заговорах" против советской власти, признания об участии в несуществующих и никогда не существовавших организациях, в принципе нам известно. Впрочем, пытки не всегда и надобно было применять. В книге приводится текст жалобы бывшего эсера М.А.Гинзбурга, где читаем: "Неожиданность ареста, растерянность... две бессонные ночи (в камере тюрьмы нельзя было прилечь даже на полу, так она была набита арестованными) лишили меня сил и способности соображать... Я еле двигался по пути к камере следователя. Провожавший боец, вероятно желая подбодрить меня, дважды меня ударил, и я совершенно лишился способности осмыслить происходящее, тем более, что, стоя один в ожидании допроса в камере следователя, я слышал (дверь в коридор была открыта) отчаянные крики избиваемых людей. Появившийся следователь... стал на меня кричать... Он предложил письменно изложить свою контрреволюционную деятельность. На мое категорическое заявление, что я не только не состоял ни в какой контрреволюционной организации, но даже в мыслях у меня не было ничего подобного, следователь ответил отборной площадной бранью... В это время вошел человек в военной одежде, которому следователь сообщил, что я "упираюсь"... военный сзади неожиданно нанес мне два удара в затылок, от которых я потерял сознание..." Естественно, что после вторичного избиения арестованный "все признал".

Книга об ОПК на самом деле не только рисует историю Общества политкаторжан. Она также дает срез жизни 1920-1930 гг. - когда мы получили такую порцию страха, что память о нем не прошла и до сих пор.

Борис Вайль
(Копенгаген)

Данный материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен некоммерческой организацией, выполняющей функции иностранного агента, либо касается деятельности такой организации (по смыслу п. 6 ст. 2 и п. 1 ст. 24 Федерального закона от 12.01.1996 № 7-ФЗ).

Государство обязывает нас называться иностранными агентами, при этом мы уверены, что наша работа по сохранению памяти о жертвах советского террора и защите прав и свобод человека выполняется в интересах России и ее народов.

Поддержать работу «Мемориала» вы можете через donate.memo.ru.