главная / о сайте / юбилеи / анонсы / рецензии и полемика / дискуссии / публикуется впервые / интервью / форум

К.Н.Морозов

Судебный процесс социалистов-революционеров и тюремное противостояние (1922 - 1926):
этика и тактика противоборства

VI.7. Поведение, тактика и победа голодающих в "развезенной" групповой голодовке (9 октября - 1 ноября 1925 г.).

7.7. Ф.Ф.Федорович (Нижний Новгород)

9 октября 1925 г. начальник СО ОГПУ Дерибас и начальник 3-го отделения СО ОГПУ Решетовым сообщали начальнику Нижегородского губотдела ОГПУ: "Переводимого к Вам при сем осужденного на тюремное заключение по процессу ЦК ПСР члена ЦК ПСР Федоровича Флориана Флориановича поместите для отбывания срока тюремного заключения в Нижегородский дом лишения свободы, максимально изолировав его от всех политзаключенных и от воли на все время голодовки, объявленной им при отправке из Москвы. Ставим перед Вами задачу сорвать голодовку во что бы то ни стало. При затяжке ее применить искусственное питание.

После прекращения голодовки переведите Федоровича на специальный политический режим. Поместите его в изолированную одиночку. Дайте ему длительную прогулку. Разрешите ему книги из тюремной библиотеки и передаваемые с воли. Последние только с разрешения СО ОГПУ и без возврата на волю. Свидания разрешайте только по ордерам ОГПУ.

Переписку Федоровича тщательно контролируйте и в копиях шлите СО ОГПУ, конфискованную же переписку шлите в СО ОГПУ в подлинниках. Конфискации подлежит: 1) вся неродственная корреспонденция независимо от содержания, 2) родственная по содержанию.

Сообщите Федоровичу, что ему разрешена переписка только с ближайшими родственниками и в пределах переписки политзаключенных.

Сообщаем для сведения список ближайших родственников Федоровича: Федорович Л.П. - сестра; 2) Федорович С.П. - дочь; 3) Соснина Е.Я. - невеста. О поведении Федоровича и о ходе голодовки своевременно сообщите СО ОГПУ.

Норма раскладки питания прилагается"281

27 октября зам. начальника Нижегородского ГО ОГПУ Загвоздин запрашивал Дерибаса: "[...]можно ли давать эсеру Федоровичу совместные прогулки с содержащимися у нас в изоляции эсерами Каценеленбоген, Стружинским, Дорожковым и Сидоровым"282. Дерибас ответил: "Загвоздину. На днях Федорович будет вызван в Москву. 29/Х. 25". И в тот же день Загвоздин отправил запрос и на имя начальника 3-го отделения СО ОГПУ Решетова: "1) Федорович ждет исполнения данного ему обещания о возвращении всех книг, оставшихся в Москве. 2) Просит установить адрес его дочери (он забыл по дороге из Москвы в Нижний и никак не вспомнит), проживающей в Богородском уезде с его сестрой врачом. Просьба прислать адрес, т.к. я обещал ему это в момент снятия им голодовки; передан адрес будет тогда, когда все остальные снимут голодовку. Просьба сообщить, когда прекратят голодовку остальные"283. Ответ Дерибаса и Решетова был общим и был отправлен 31 октября 1925 г.: "Прогулку Федоровичу совместно Каценеленбогеном и др. политзаключенными - не давайте. Книги и адрес его дочери - не посылаем, т.к. Федорович на днях будет вызван в Москву. О последнем поставьте Федоровича в известность. Из цекистов в данное время голодают только Иванов и Агапов, остальные голодовку прекратили и вызваны уже в Москву"284.

1 ноября 1925 г. зам. начальника Нижегородского ГО ОГПУ Загвоздин сообщал Дерибасу: "Согласно Вашего распоряжения, переданного мне по телефону 31-го сего октября сотрудником СО ОГПУ т. Весковским, при сем препровождается политзаключенный Федорович Фегодиет (так в документе - К.М.) Флорианович"285.

Примером того, какие приёмы чекисты пытались использовать, чтобы найти "подходы" и рычаги давления на некоторых из заключенных для срыва голодовки, может служить история с невестой Ф.Ф.Федоровича. В начале 1924 г. власти, в целях дальнейшей изоляции осужденных, выслали из Москвы их жен. Данные об этом мероприятии весьма отрывочны, неизвестно даже, шла ли речь о высылке только жен или всех родственников, а также, охватывала ли высылка всех осужденных по процессу или только членов ЦК ПСР. Но как бы то ни было, этой репрессии подверглась невеста Ф.Ф.Федоровича Е.Я.Соснина, арестованная 22 марта 1924 г. и высланная в Актюбинскую губернию. К лету 1925 г. осужденные эсеры добились от чекистов права выезда жен на свидание с ними, но тут выяснилось, что это право не распространяется на Е.Я.Соснину. 1 июля 1925 г. заместитель начальника СО ОГПУ Я.С.Агранов направил письмо коменданту Бутырской тюрьмы Адамсону, в котором писал: "Прошу сообщить осужденному Федоровичу Ф.Ф., что право выезда из ссылки на свидание, предоставленное СО ОГПУ высланным женам цекистов, на гр. Соснину Е.Я. распространено быть не может, так как по показаниям гр. Сосниной при аресте ее 22/III-24 г. она приходится Федоровичу не женой и даже не невестой, под видом которой она получала свидание, будучи на свободе, а только дальней родственницей 1-й жены Федоровича"286.

Ф.Ф.Федорович прямо на обороте этого документа написал: "Настоящее постановление прочел, но вместе с тем заявляю, что готов для оформления моих отношений с Е.Я.Сосниной произвести формальную запись и таким образом формально узаконить наш брачный союз"287. Конечно, никакую "запись" чекисты производить не стали, но свою позицию несколько смягчили. 31 июля 1925 г. зам. начальника СО ОГПУ Андреева просила коменданта Бутырской тюрьмы известить Ф.Ф.Федоровича, что выезд Е.Я.Сосниной в Москву на свидание с ним разрешен быть не может, но вместе с тем ему было обещано удовлетворить "в случае возбуждения им по окончании срока тюремного заключения ходатайства о переводе адмссыльной гр. Сосниной Е.Я. по месту его ссылки"288.

Несмотря на незарегистрированность отношений с Е.Я.Сосниной Ф.Ф.Федорович продолжал упорно называть ее в своих заявлениях "женой". Во время голодовки в ноябре 1925 г., когда осужденных разослали по разным тюрьмам, в письме к нач. Нижегородского губотдела ОГПУ Е.Я.Соснина называлась уже невестой Федоровича и была включена в "список ближайших родственников", с которыми Федоровичу разрешалась переписка. Представляется, что чекисты пошли на такое послабление отнюдь не из человеколюбия, а из желания обрести дополнительный рычаг давления на Ф.Ф.Федоровича. Такой вывод напрашивается из служебной записки, адресованной начальнику 3-го отделения СО ОГПУ Решетову: "Федоровичу обещано за прекращение голодовки следующее: 1) Сосниной-жене, разрешить приехать на свидание (она в ссылке и 5 мес. не имела свиданий). 2) Сосниной дочери давать свидание не по часу в неделю, а по 2 часа в 2 недели или 4 в месяц. 3) Сохранить московский паек. 4) Когда пошлем его в ссылку, то разрешить туда переехать и Сосниной"289. Как, мы видим - из четырех чекистских "пряников", которыми хотели "смягчить" Ф.Ф.Федоровича, три были связаны с Сосниной.

Естественно, Ф.Ф.Федорович проявил твердость, за что и был, наказан лишением переписки с Е.Я.Сосниной, а в ответ на его запросы причины этого запрета объяснили ведущимся по ее делу следствием290

В марте 1926 г. Ф.Ф.Федорович написал два заявления, в которых продолжал добиваться общего места ссылки для себя и жены, также написавшей в феврале 1926 г. подобное заявление. Любопытно, что чекисты даже этот повод использовали для лишения его права жить в центральной России. Так, в заявлении помощника начальника СО ОГПУ Андреевой от 18 марта 1926 г. Федорович писал: "Вы сообщили мне, что в случае перевода Е.Я.Сосниной в место моей ссылки я не могу рассчитывать на ссылку меня в центральные губернии, и перечислили ряд городов, куда я мог бы быть сосланным вместе с Е.Я.Сосниной. Из указанных Вами городов я выбираю город Ташкент, хотя по климатическим соображениям я предпочел бы гор. Самарканд, если можно назначить мне его местом ссылки, несмотря на проживание там Е.М.Ратнер"291.

Срок тюремного заключения Ф.Ф.Федоровича кончался 23 марта 1926 г. и 26 марта он был отправлен в г. Оренбург с обещанием перевести туда же Е.Я.Соснину, но еще и почти месяц спустя (21 апреля 1926 г.) ему (уже из Оренбурга) пришлось просить ускорить ее перевод в этот город292.

Из документов видно, как решалась судьба Ф.Ф.Федоровича. 18 марта 1926 г. уполномоченная 3-го отделения СО ОГПУ Е.Хорошкевич в "Заключении по делу № 8931" (номер личного дела Федоровича) писала: "Так как свободного проживания по отбытии срока заключения Федоровичу разрешить нельзя, предлагаю дело его передать на рассмотрение Особого Совещания при Коллегии ОГПУ, после чего сдать в архив 3-го отд. СО ОГПУ". Свое согласие выразили 19 марта 1926 г. Решетов и Андреева, причем последняя наложила также следующую резолюцию: "Предлагаю выслать в Оренбург на 3 года"293. Уже 19 марта 1926 г. состоялось заседание Особого Совещания при Коллегии ОГПУ, принявшее решение о высылке Ф.Ф.Федоровича в Оренбург на 3 года, на выписке из протокола которого 22 марта 1926 г. он написал: "Читал 22/III Флор Федорович"294.

Примечания

281 ЦА ФСБ РФ. Н-1789. Т. 96. Л. 59-59 об.

282 Там же. Л. 205.

283 Там же. Л. 206.

284  Там же. Л. 204.

285 Там же. Л. 207.

286 ЦА ФСБ РФ. Н-1789. Т. 96. Л. 62.

287 Там же. Л. 62 об.

288 Там же. Л. 58

289 ЦА ФСБ РФ. Н-1789. Т. 96. Л. 72.

290 Там же. Л. 73, 75.

291 Там же. Л. 70.

292 Там же. Л. 71-71 об.

293 Там же. Л. 78.

294 Там же. Л. 80.

Данный материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен некоммерческой организацией, выполняющей функции иностранного агента, либо касается деятельности такой организации (по смыслу п. 6 ст. 2 и п. 1 ст. 24 Федерального закона от 12.01.1996 № 7-ФЗ).

Государство обязывает нас называться иностранными агентами, при этом мы уверены, что наша работа по сохранению памяти о жертвах советского террора и защите прав и свобод человека выполняется в интересах России и ее народов.

Поддержать работу «Мемориала» вы можете через donate.memo.ru.