ПРАВОЗАЩИТНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКОГО КРАСНОГО КРЕСТА
(Московское общество помощи политзаключенным)

Мухутдинов А.А.

        История общественных организаций первой четверти XX века представляет интерес со многих точек зрения, в том числе и с практической. Это связано с изменениями общественно-политической структуры государства. Ст. 30 ныне действующей Конституции РФ (6) декларирует право каждого гражданина на создание общественных организаций, а также “свободу деятельности общественных объединений”.
        Практической реализацией данной статьи стал Федеральный закон “Об общественных объединениях” (8). По сравнению с нормативно-правовыми актами, регулировавшими возникновение и деятельность общественных организаций на протяжении предшествующих десятилетий, данный закон является самым демократичным.
        Проблема правовой защищенности личности от необоснованных посягательств государства актуальна для Российской Федерации 90-х гг. XX века. В этом плане несомненный интерес представляет история создания и деятельности Московского общества помощи политзаключенным.
        Основа основ деятельности ПКК — работа юридической комиссии. В области защиты прав политзаключенных ей удалось добиться таких результатов, которые не имеют аналогов в новейшей российской истории.
        В состав юридической комиссии при Московском Политическом Красном Кресте (данные от 9/22 апреля 1918 г.) входили: Авраамов В.И., Айзенман С.Б., Берлянд Ю.Г, Бурзи А.З., Богданов М.И., Всесвятский П.В., Годин А.Д., Гольдман М.Ю., Долматовский А.М., Ильинский И.В., Подгорный Б.А., Паткин А.Л., Ратнер Б.Е., Рапопорт А.Ю., Розенблюм А.Б., Симеон С.П., Тесленко Н.В., Фальковский Е.А. и Цетлин Г.Л. — всего 19 человек (2.д.67, л.2). Все без исключения члены юридической комиссии обладали юридическим образованием и до революции октября 1917 года служили присяжными поверенными. Главной целью, с которой создавалась указанная комиссия, была организация юридической помощи лицам, попавшим в места заключения.
        Что включалось в понятие юридической помощи? Правовая защита прав заключенных состояла в том, чтобы на основе действующего законодательства как можно эффективнее использовать все меры защиты личности. По сути, работа юридической комиссии была работой адвокатской коллегии. Юристы отстаивали права арестованных в судебных процессах и обеспечивали внесудебную защиту во время следствия. Кроме того, они составляли различные ходатайства и прошения по делам заключенных. Обязанности членов юридической комиссии были самые сложные, так как после октября 1917 года старая законодательная база упразднена, а новая находилась в стадии становления. Статус политзаключенного определен не был. Только с февраля 1919 года юридическая комиссия приступила к выполнению своих прямых обязанностей. До февраля юридическая комиссия обслуживала тех лиц, родственники которых обращались непосредственно в ПКК. Заявлений, поступавших от самих заключенных, было поначалу немного, приходили они с большим опозданием, поэтому помочь многим было уже невозможно.
        После того, как члены ПКК стали посещать места лишения свободы и принимать от содержащихся там людей заявления с просьбой рассмотреть их дела, комиссия получила материал для работы. Порядок ее был детально регламентирован, что объяснялось спецификой и сложностью самой правовой деятельности. Чаще всего члены юркомиссии обращались в ВЧК. Все документы должны были подаваться в письменной форме в виде докладных записок. Помимо ВЧК, активисты ПКК обращались в партийные и государственные органы, руководство которых могло повлиять на рассмотрение конкретных дел. Доказательством тому служит “Список учреждений и должностных лиц, с отметкой, кто из членов КК к кому из них обращается с ходатайством о смягчении смертных приговоров” (2.д.25, л.7).
        На основании этого списка автором составлена таблица, позволяющая проследить персональную взаимосвязь сотрудников ПКК и руководителей государственных структур с указанием занимаемых должностей и мест в партийно-государственной иерархии по состоянию на 1919 год.

Фамилия, И.О., Должность и наименование учреждения, Место в партийной иерархии.	Фамилия, И.О. посетителя
Ленин В.И., Председатель Совнаркома, член ЦК РКП (б)	Хорошко М.И., Елизарова.
Калинин М.И., Председатель ВЦИК, кандидат в члены Политбюро, член РКП (б).	Винавер М.Л.
Рыков А. И., Председатель ВСНХ РСФСР,член ЦК РКП(б)	Жданов
Бонч-Бруевич В.Д., Управляющий делами СНК.	Пешкова Е.П.
Серебряков Л.П., Секретарь Президиума ВЦИК, член ЦК РКП(б)	Винавер М.Л.
Дзержинский Ф.Э., Председатель ВЧК, Нарком внутренних дел РСФСР, член ЦК РКП(б)	Муравьев Н.К.
Петерс Я.Х., Заместитель Председателя ВЧК, председатель Ревтрибунала.	Тагер А.С.
Крыленко Н.В., Председатель Верховного трибунала.	Тагер А. С.
Красиков П.А., Член коллегии наркомата юстиции, Председатель Кассационного трибунала.	Тагер А. С., Либсон Я.Н.
Розмирович Е.Ф., Председатель следственной комиссии Верховного трибунала при ВЦИК.	Тагер А.С., Либсон Я.Н.
Енукидзе А. С., Секретарь Президиума ВЦИК.	Винавер М.Л., Якулов Я.Б.
Красин Л.Б., Член Президиума ВСНХ, нарком путей сообщения.	Хорошко М.И.
Крестинский Н.Н., Нарком финансов, член Политбюро, секретарь ЦК РКП(б).	Муравьев Н.К.
Томский М.П., Председатель ВЦСПС, член ЦК РКП(б).	Ратнер Б.Е. Алексинский.
Сталин И.В., Наркомнац, нарком Госконтроля, член Политбюро ЦК РКП(б).	Якулов Я.Б.
Аванесов В.А., Секретарь ВЦИК.	Брио Б.П., Жилкин И.В.
Шмидт В. В., член Президиума ВСНХ, нарком труда РСФСР, секретарь ВЦСПС, член ЦК РКП(б).	Ходасевич.
Луначарский А.В., нарком просвещения.	Хорошко М.И.
Покровский М.Н., Заместитель наркома просвещения.	Хорошко М.И.
Крупская Н.К., Член коллегии наркомата просвещения.	Хорошко М.И.
Стасова Е.Д., Член президиума Петроградской ЧК, член Петроградского бюро ЦК РКП(б), секретарь ЦК РКП(б).	Хорошко М.И.
Каменев Л.Б., Председатель Моссовета, член Политбюро ЦК РКП(б).	Винавер М.Л.
Янышев М.П., Член коллегии МЧК, председатель Московского Ревтрибунала, член ЦК РКП(б).	Левашкевич А. А.
Манцев В.Н., Заместитель Председателя МЧК.	Винавер М.Л., Кальмеер И. С.
Молотов В.М., Председатель Нижегородского губисполкома, секретарь Донецкого губкома РКП(б), кандидат в члены ЦК РКП(б).	Хрущева Л.Н.
Сосновский Л.С„ Председатель Харьковского губкома РКП(б), член ЦК РКП(б).	Меринг Б. Б.
Мещеряков Н.Л., Заведующий Госиздатом, член редколлегии газеты “Правда”	Ратнер Б.Е.
Ганецкий Я. С., Член коллегии наркомфина.	Винавер М.Л.

        Члены ПКК обращались с ходатайствами по исключительным поводам к высшим должностным лицам советской республики, наделенных широкими руководящими полномочиями и способными реально влиять на положение дел в стране. Естественно, что в некоторых случаях, не без ведома вышеперечисленных лиц, удавалось добиться пересмотра приговора.
        Деятельность ПКК не всегда встречала понимание со стороны государства, но есть и примеры сотрудничества с властями. Вместе с представителями народного комиссариата просвещения ПКК содействовал освобождению несовершеннолетних заключенных, вел активную переписку с Московском, Железнодорожными Ревтрибуналами, с Верховным Ревтрибуналом при ВЦИК. ВЧК предоставляла ответы на запросы, рассматривала ходатайства, поданные ПКК. По вопросам аренды помещений, организации концертов и другой внутригородской деятельности ПКК взаимодействовал с различными отделами Моссовета (2.д.1, л.38).
        В каждодневной же деятельности, членам ПКК приходилось иметь дело с рядовыми сотрудниками ВЧК, МЧК, наркомата юстиции, администрации мест заключения.
        Для обсуждения проблем, связанных с организацией работы и ходом ее выполнения, юркомиссия собиралась на заседания не реже двух раз в месяц.
        Юридическая комиссия “замыкала” на себе два потока документов: один поток от заключенных, второй — в различные инстанции.
        Обращения в ПКК попадали несколькими путями: 1. От родственников арестованных. 2. От самих заключенных (во время посещения тюрем политкрестовцы давали консультации на месте и принимали заявления от тюремных старост. 3. От членов ПКК, посещавших места заключения, от уполномоченных по конкретным местам лишения свободы.
        Все поступавшие анкеты, заявления и ходатайства концентрировались в руках заведующего, распределявшего письменные обращения среди консультантов юридической комиссии. Кроме этого, заведующий имел ряд дополнительных обязанностей: осуществлял общее руководство, проводил прием частных лиц, распределял работу между сотрудниками, вел текущую переписку, составлял отчетные документы и годовые сметы, лично устанавливал контакты с другими учреждениями, готовил доклады для Общего собрания ПКК.
        Основной груз работы по оказанию юридической помощи лежал на юристах, консультирующих по определенным делам. Консультанты непосредственно составляли докладные записки и направляли их в ЧК и другие учреждения, рассматривали и решали дальнейшую судьбу дел отдельных заключенных. Они же составляли заявления, оформляли их в соответствии со всеми формальными требованиями, составляли письменные заключения по различным правовым вопросам, принимали лиц, делами которых занимались, разрабатывали юридические вопросы посещения мест заключения.
        Для приема посетителей были определены приемные дни и часы. Консультанты принимали обычно 2 раза в неделю с 16 до 18 часов, но пришедшим в не установленное время также не отказывали. За 1921 год комиссию по различным вопросам посетило около 5000 человек (2.д.48, л.4об.).
        Заведующий распределял между консультантами документы по местам заключения и групповым делам таким образом, чтобы у одного консультанта концентрировалась вся информация по данному месту заключения, либо по определенному групповому делу.
        Если дело было безнадежным или не относилось к ведению ПКК, консультант излагал письменное заключение на обращении и отдавал на резолюцию заведующему. При согласии заведующего юркомиссией дело поступало в архив и о решении сообщалось заключенному. Все случаи такого рода обсуждались на заседании комиссии.
        Делопроизводство в юридической комиссии было тщательно организовано. Все поступающие и исходящие документы заносились в регистрационные книги. По каждому делу составлялись учетные карточки. При передаче дел обязательно ставилась специальная отметка.
        Такой порядок делопроизводства был выработан во втором полугодии 1919 г., когда юркомиссии ПКК удалось определить формы взаимоотношений с административно-политическими органами и установить контакты непосредственно со следователями чрезвычайных комиссий. По признанию юристов, отношение к ним со стороны ЧК часто менялось в связи с общей политической обстановкой и сменой руководства ЧК (2.д.48, л.7об.).
        Всего в 1919 году в органы ЧК было подано около 1300 докладных записок с ходатайствами по делам заключенных, из них: в МЧК — 467, в ВЧК — 296, в Особый отдел МЧК — 40, в Особый отдел ВЧК — 200, в транспортный отдел МЧК и ВЧК — 40, в коллегию по делам лиц, заключенных в лагеря — 260.
        Показателен социальный состав заключенных, за которых ходатайствовал московский ПКК. Таблица, приводимая ниже, позволяет опровергнуть бытующее мнение о том, что подавляющее большинство узников в первые годы Советской власти составляли представители интеллигенции. Процентное соотношение, с одной стороны — рабочих и крестьян, а с другой стороны — интеллигенции, буржуазии и офицеров было 35% : 55%.
        Таблица социального состава заключенных, по делам которых ПКК были поданы ходатайства (по состоянию на начало 1920 года):

Буржуазия и военные	325
Иностранные граждане	130
Интеллигенция	390
Рабочие	325
Крестьяне	130

        Данная таблица дает понять, что представители ПКК защищали не только представителей своего класса, но и выходцев из других слоев.
        По данным юридической комиссии, всего по ходатайствам, возбужденным ПКК, было освобождено около 25% арестованных. Члены юридической комиссии часто не имели возможности посещать заключенных непосредственно в местах заключения из-за отсутствия пропусков. Однако в январе-феврале 1920 г. комиссии удалось организовать однодневную перепись всех заключенных, содержащихся в московских тюрьмах и лагерях. Работа по выявлению политических заключенных и установлению их нужд постоянно совершенствовалась. Осуществлялась она посредством опросных листков, о которых было сказано выше.
        В 1921 году юридическая комиссия обработала 3938 таких листков. По результатам работы с ними, было составлено докладных записок, подано ходатайств в различные организации, составлено писем политзаключенным и их родственникам — 5390. В ВЧК — 1667 документов, в МЧК — 698, в отдел районной транспортной чрезвычайной комиссии — 89, в трибунал — 90, переписка с арестованными и их родными — 1794, а также в другие организации.
        На эти запросы Политический Красный Крест получил ответную информацию. Из Всероссийской чрезвычайной комиссии было доставлено 1970 ответов, из Московской чрезвычайной комиссии — 67, и из других учреждений — 76. Разница в заявленных и полученных документах объясняется тем, что по некоторым докладным запискам было получено несколько ответов, уточнений и дополнений, а также тем, что в ноябре - декабре 1921 г. справки о заключенных давались непосредственно по протоколам Президиума ВЧК, содержащим значительно больший объем информации, чем это требовалось ПКК. Ответы, составленные по протоколам, часто содержали данные о тех заключенных, ходатайства по делам которых Политическим Красным Крестом даже не были заявлены.
        Справки об арестованных лицах, содержащихся под стражей в ВЧК, наводились главным образом через Михаила Львовича Винавера и Иосифа Семеновича Кальмеера. Штат сотрудников юридической комиссии к 1921 году составил всего 4 человека. Однако объем работы, проделанный ими, не может не вызвать уважения. В производстве дел, принятых к рассмотрению юридической комиссией ПКК, особенно выделяются так называемые “групповые” дела. Отличительная черта их состояла в том, что аресты, производимые чекистами, носили массовый характер.
        Происходило это, с одной стороны, с целью деморализовать и изолировать политических оппонентов, а с другой — показать “эффективность” работы чрезвычайных комиссий. Так, 25 февраля 1921 года в клубе “Вперед”, на улице Мясницкой, были арестованы 158 человек, членов РСДРП меньшевиков, часть из которых была отправлена в тюрьмы Орла, Владимира Рязани, Ярославля. Многие из-за отсутствия состава преступления были освобождены, часть выслана из Москвы.
        Ряд “групповых дел”, которыми занималась юридическая комиссия ПКК, широко известны. Например, дело Всероссийского Комитета помощи голодающим (Всеропомгол), образованного летом 1921 г. Появление его было вызвано тем, что в 1920-х годах в Крыму, части Украины и в Поволжье начался массовый голод.
        Комитет помощи голодающим был создан по инициативе А.М.Горького и других известных общественных деятелей: Прокоповича С.Н., Кусковой Е.Д., Кишкина Н.М., Кутлера Н.Н. 21 июля декретом ВЦИК был утвержден статус Всероспомгола(3). Возглавлял Комитет помощи голодающим председатель Московского Совета Л. Б. Каменев. Наряду с большевиками, в Комитете состояли бывший председатель II Государственной Думы Ф.А.Головин, ректор зоотехнического института профессор М.М.Щепкин, известные социал-демократы В.Н.Розанов, В.В.Шер и многие другие. Подобные комитеты образовались в Петрограде, Нижнем Новгороде, Владимире, Казани, Самаре, Саратове и других российских городах. В эмиграции заговорили об успешном “московском начинании”, что “нашлись в России социал-демократы, социалисты-революционеры, кадеты и беспартийные социалисты и не социалисты, которые на деле показали что коалиция возможна и нужна”.
        Политики западных государств поддержали инициативу командирования представителей Комитета за границу. Премьер Франции Брион одобрил “необходимость вступить в непосредственные отношения с Всероссийским комитетом”. Журналисты “Франкфуртер цейтунг” пошли в своих прогнозах еще дальше: “... повсюду в мире создалось впечатление, что Всероссийский комитет помощи — не что иное, как зародыш будущего коалиционного правительства” (7). 27 августа 1921 г. Политбюро партии большевиков приняло решение, оформленное постановлением Президиума ВЦИК, о роспуске Всероспомгола. “Правда” 30 августа писала: большинство членов комитета оказалось в плену политических расчетов, не имеющих ничего общего с истинной помощью голодающим, вокруг Комитета велась контрреволюционная “игра” белоэмигрантских группировок и буржуазных правительств европейских держав (1). Выполнение решения “директивного органа” проходило, по словам очевидца событий писателя Б.К.Зайцева, следующим образом. На квартире у Е.Д.Кусковой и С.Н.Прокоповича, в переулке Арбата у Комитета имелась своя газета — “Помощь”, редактировал которую писатель Михаил Осоргин. В особняке на Собачьей площадке происходили совместные собрания. На одном из них произошел спор о том, следует ли просить помощи у европейских стран, послать ли туда делегацию, чтобы можно было там собрать денег, хлеба и передать в голодные районы. Со стороны властных представителей — резкое неприятие проекта. Дело дошло до ультиматума: или — или. Собрались на заседание. “Время идет. Вечереет. Под окнами какие-то куртки, а Каменева все нет. Нервность и удивление” (5).
        Прихода Каменева так и не дождались, вошли чекисты и известили всех собравшихся, что они арестованы. Часть попала во внутреннюю тюрьму на Лубянке, часть в “Контору Аванесова” — распределительный пункт. Активисты комитета помощи голодающим: Кускова Е.Д., Прокопович С.Н., Кишкин Н.М. и ряд других — в 1922 г. были высланы за границу в административном порядке (4). По сообщению юридической комиссии ПКК, семь человек были высланы в Казанскую и Вологодскую губернии, остальные освобождены (2.д.369, л.6 об.).
        22 августа того же года в Петрограде и в Кронштадте были “профильтрованы” офицеры Балтийского флота. В этот день всем слушателям Военно-морской академии предложено было явиться в “фильтрационную комиссию”.
        Согласно сведениям юридической комиссии ПКК, офицеров было 350 человек (2.д.369, л.6 об.). По прибытии в Москву арестованных офицеров отправили далее — в различные провинциальные тюрьмы: во Владимир, в Нижний Новгород, в Ярославль. Пребывание в этих местах заключения никоим образом не проясняло положение заключенных. Никаких обвинений, никаких объяснений по поводу ареста.
        Ни одному из заключенных, арестованных по данному “делу” не было предъявлено никаких обвинений. Но, принимая во внимание события 1921 года на Балтике, можно сделать следующие выводы. Кронштадский мятеж, состоявшийся в марте 1921 года, и подавленный войсками под командованием М.Н.Тухачевского, имел длительные последствия. После судебных процессов, состоявшихся над участниками мятежа, в ноябре 1921 года Советское правительство амнистировало рабочих и крестьян, участвовавших в восстании. Через год ВЦИК также дал амнистию всем рядовым участникам мятежа. Часть восставших бежала за границу. Любопытно, что между двумя приведенными событиями — подавлением мятежа (март 1921 г.) и амнистией (ноябрь 1921 г.) как раз и лежит “фильтрация” и заключение в тюрьмы 350 офицеров Балтийского флота.
        Здесь явно прослеживается взаимосвязь этих событий. Боясь повторений мятежа, стремясь изолировать морских офицеров от общества и оторвать от военной среды, власти сочли нужным “подержать” их в местах не столь отдаленных.
        Это был один из примеров массовых репрессий, которые начала применять Советская власть.
        Одним из дел, находившимся на контроле юридической комиссии ПКК, было дело крестьян Тамбовской губернии. Они были арестованы в июле - августе 1921 года и доставлены в Москву (2.д.369, л.6).
        Второго февраля 1921 года вопрос о положении в Тамбовской губернии рассматривался на заседании Политбюро ЦК РКП (б), где были приняты следующие решения: отменить продразверстку и разрешить свободную торговлю хлебом; усилить политическое руководство в губернии и командировать в губернию большую группу партийных работников; развернуть работу среди крестьян по пропаганде антиантоновских идей.
        12 февраля 1921г. по распоряжению Ф.Э.Дзержинского в Тамбов была направлена группа чекистов во главе с Я.Б.Левиным.
        Несмотря на все предпринятые меры, “антоновщину” так и не удалось подавить. На заседании Политбюро ЦК РКП(б) М.Н.Тухачевский был назначен командующим вооруженными силами на Тамбовщине. В июле 1921 года войскам удалось сломить сопротивление тамбовских крестьян.
        По сообщению К.В.Бриммера, командующего отдельной конной группой, “с 28 мая по 26 июля добровольно явилось бандитов: с оружием — 1260, без оружия — 4325. Взято в облавах: с оружием — 572, без оружия — 4713, взято в плен в боях 985, убито в боях 4515, Всего — 16370” (4.с.81). Показательны цифры “взятых в облавах”: вооруженных — 572 чел., а безоружных — 4 713. По сведениям юридической комиссии; было арестовано около 800 человек, среди которых главным образом женщины и дети — родственники лиц, обвинявшихся в бандитизме (2.д.369,л.6). 70 заложников из Тамбовской губернии содержались в Семеновском лагере (2.д.83,л.2).
        Заключенные были помещены в Кожуховский концентрационный лагерь, где дожили в неприспособленных помещениях до наступления холодов. Многие заболели тифом и стали умирать. ПКК предпринял ряд шагов, направленных на оказание помощи заложникам. Дела арестованных были переданы особому уполномоченного ВЧК с ходатайством о том, чтобы заключенных отправили обратно в Тамбовскую губернию.
        Закрепленное в Уставе ограничение района деятельности общества Москвой и одноименной губернией, носило условный характер. Де-факто деятельность ПКК распространялась и на другие регионы России.
        Это было сопряжено, с одной стороны, с тем, что арестованные москвичи перемещались в тюрьмы других городов, а с другой — многие иногородние жители попадали в столичные места заключения. Такая “миграция” политзаключенных поставила Московское общество ПКК перед необходимостью раздвинуть границы своей деятельности. Другой подоплекой этого процесса служило то, что благородные цели ПКК находили отклик у людей по всей России.
        Удачный опыт Московского общества помощи политзаключенным вызвал желание образовать подобные организации и в других городах. Как правило, в основу этой предполагаемой деятельности были положены принципы, плодотворно реализованные в Москве.
        Ольга Абрамовна Зернова летом 1918 г. обратилась в центральные органы общества с просьбой прислать материалы по организации подобного объединения в городе Астрахани. Московский ПКК поспешил откликнуться на эту просьбу, и направил О.А.Зерновой ответное письмо, в котором последовательно изложил те действия, которые должны быть предприняты для того, чтобы начать практическую деятельность — от официального признания со стороны государственных органов до непосредственного оказания помощи арестованным лицам. В письме подчеркивалось, что Московский ПКК действует в пределах Москвы и области, но готов к сотрудничеству с организациями подобного типа независимо от того, где территориально они располагаются (2.д.2, л.1 об., 2).
        В апреле 1922 года инициативная группа из города Харькова в количестве 19 человек (2.д.1, л.74) направила доверенное лицо в Московское общество помощи политическим заключенным с просьбой посодействовать в деле организации общества Красного Креста помощи з/к и их семьям на территории Украины. Доверенным лицом группы была Наталия Иосифовна Плахова. Наталия Иосифовна передала в ПКК свою доверенность и экземпляр примерного Устава Харьковского общества. Главная цель ее визита в Москву состояла в том, чтобы добиться официальной регистрации “Общества Красного Креста помощи жертвам гражданской борьбы на Украине” (2.д.1, л.72) путем предоставления ходатайств во ВЦИК и Совнарком РСФСР (2.д.1, л.71).
        Рассмотренные документы предоставляют нам убедительные доказательства существования связей между Московским обществом помощи политзаключенным и подобным организациями, находившимися вне города Москвы и границ Московской области.
        Часто представителям ПКК приходилось выезжать в другие города с цепью оказания помощи и проведения консультаций по правовым вопросам. В 1920 году, когда из московских мест заключения около полутора тысяч человек были переведены на Урал, в Екатеринбург был специально направлен представитель от ПКК. Он сопровождал большой груз с продовольствием и одеждой, предназначенный этапированным арестантам. Весной и осенью 1921 года была проведена подобная акция в отношении 300 анархистов и представителей социалистических партий. Балтийским офицерам, внезапно арестованным в конце лета 1921 года и доставленным из Петрограда в провинциальные тюрьмы, Политический Красный Крест также оказал посильную помощь. Общее количество людей, которым помогал ПКК на протяжении всей своей деятельности, установить не представляется возможным из-за отсутствия учетных документов, где бы это было зафиксировано. Однако есть данные за 1921 год, когда помощь была оказана примерно 4500 заключенным (2.д.48, л.5).

ЛИТЕРАТУРА

1. Волкогонов Д. Семь вождей. Галерея лидеров СССР. В 2-х книгах. — Кн.1.-М.: АО “Издательство Новости”, 1995, С.; Мухачев Ю.В. Идейно-политическое банкротство планов буржуазного реставраторства в СССР.-М.: Мысль, 1982. С. 233.
2. ГАРФ, Ф.8419, оп.1
3. Голинков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в СССР.: В2 кн. М., 1986. Кн. 2. С. 116.
4. Голинков Д.Л. Указ, Соч., с. 120; Подробнее см. Тополянский В.Д. Вожди в загоне. Очерки физиологии власти. М., Права человека, 1996, с. 60-79; Волков В.А., Куликова М.В., Российская профессура глазами жандармов и чекистов — Культурное наследие российской эмиграции: 1917-1940. В двух книгах. Книга первая./ Под общей ред. Акад. Е.П.Чельшева и проф. Д.М.Шаховского. — М., Наследие, 1994. С. 295-297.
5. Зайцев Б.К. Далекое. М., 1991. С. 433.
6. Конституция РФ, принятая всенародным голосованием 12 декабря 1993 года. //Российские вести. 1993. № 25.
7. Подробнее см. Чемерисский И.А. Из истории классовой борьбы в 1921 г. — Исторические записки, т. 77, М., 1965, С. 203.
8. Собрание Законодательства РФ. 1995 № 21. Ст. 1930.