СУДЬБЫ РОССИИ
сборник статей

В. А. Никитин

Коммунистическая партия в Советской России

Социальная структура советского общества значительно сложнее, чем ее обычно представляют. Эта сложность обусловлена, прежде всего, наличием единой и единственной политической партии в стране. Коммунистическая партия накладывает особый отпечаток на советское общество и государство. Мало того, что партия образует правящий слой, она пронизывает советское общество снизу доверху, образует его становой хребет. Многомиллионные щупальцы партии, как щупальцы спрута, охватывают народ во всех его частях. Вот эту роль партии очень часто забывают, когда рассматривают советское общество.

Наше время — эпоха политических движений и партий. Политические группы правят сегодня народами и государствами, опираясь на широкие политические объединения-партии. Это в одинаковой мере относится и к классическим демократиям Европы, и США, и к только что зародившимся государственным образованиям в Азии и в Африке, и к тоталитарным деспотиям современности: коммунистическим и национал-фашистским.

При наличии многопартийности в странах с демократическим режимом партии соревнуются на политической арене, добиваясь доверия большинства народа. При всех недостатках политической демократии, она обеспечивает выявление народной воли, исправляет допущенные ошибки и не допускает использования власти во зло народу.

Коммунистическая диктатура подделывается под демократию, фальсифицирует волю народа и, пользуясь своим монопольным положением, использует власть в своих интересах и целях во зло народу и даже во зло членам самой «всемогущей» партии. Преступления Сталина не является эпизодом в период господства коммунистической диктатуры, а только наиболее ярким выражением сути коммунистической тирании. И ни коллективная диктатура, ни развенчание Сталина, ни куцая внутрипартийная демократия не могут устранить всё то чудовищное зло, которое приносит коммунистическая диктатура народу и стране. Это зло лежит в системе господства единой и единственной партии в стране. И до тех пор, пока эта система монопольного господства партии не будет так или иначе уничтожена, наш народ не вздохнет свободно, голодный не насытится, раздетый не оденется и невинный не окажется оправданным.

«Диктатура пролетариата» была и остается диктатурой небольшой группы коммунистических вожаков партии над самим пролетариатом и над самой массовой коммунистической партией. Под лозунгами сохранения «чистоты партийных рядов» и «соблюдения единства партии» рядовая коммунистическая масса задавлена своими вождями и сами вожди боятся друг друга, помня участь многих из них. Диктатура вожаков партии является тотальной диктатурой в стране и в этих условиях государство является необычным государством. Это не государство, ограниченное территорией и народом, ставящим себе целью обслужить нужды того и другого. Советское государство ставит себе иные цели, при которых и территория и народ рассматриваются им только орудиями партии. Интересы страны и народа соблюдаются властью только в той мере, в какой это необходимо для сохранения власти в руках коммунистических вожаков.

Советское государство есть государство-партия. Партия распоряжается всем, партия представляет национальное государство, в том смысле, в каком внешний мир рассматривает Советский Союз нормальным национальным государством, и в каком сам народ не может отказаться от самого себя в угоду целей коммунистических верхов. В своих теоретических высказываниях коммунистические верхи не скрывают своей точки зрения на природу советского государства. Достаточно напомнить знаменитое ленинское заявление: «а на Россию, господа хорошие, мне наплевать», (не ручаюсь за точность передаваемых слов, но смысл их передаю точно). И потому нельзя бросить упрек коммунистическим верхам, что они обманывают народ и весь мир, выдавая свое государство-партию за нормальное государство. Тем не менее, такой обман существует и коммунистические верхи его поддерживают всеми силами.

Партия считает, что она ведет народ. Однако, это водительство заключается в том, что она насилует его денно и нощно, насилует его в разных формах и в разных видах. Коммунистическая партия была и остается партией насилия и террора. Такой она зародилась, такой она пришла к власти, такой она была и остается вот уже все сорок лет, находясь у власти.

И все это не мешает самой коммунистической партии подвергаться насилию со стороны верхов. Такова природа насилия.

Здесь уместно вспомнить преступления Сталина по отношению к самой партии. Но этого мало. Надо вспомнить и то, что «генеральная линия партии», как она установлена была Сталиным, не всегда принималась партией добровольно.

Коммунистическая партия, когда она не была еще рабой Сталина, голосовала против той самой линии, которую с начала 1929 года Сталин начал проводить в стране. Достаточно вспомнить «Объединенную оппозицию» во главе с Троцким и Зиновьевым, которая была разбита Сталиным с правых позиций, т. е. с позиций тех, кто был против насильственной коллективизации, «построения социализма в одной стране» и «феодальной эксплоатации» русского крестьянства во имя индустриализации «любой ценой».

Партийные вожди никогда не спрашивали партию, за исключением лишь очень редких случаев. Партия была лишь опорой своих верхов, их послушным инструментом в борьбе за власть, ее сохранение и проведение своей антинародной политики; орудием террора и насилия, щупальцами спрута, сдавливающего широкие народные массы.

Не партия выделила свою верхушку, а интеллигентная верхушка создала партию, как орудие своих замыслов. Верхушка партии по своему усмотрению производила массовые чистки внутри партии, массовые наборы в партию, когда находила для себя это нужным, или вовсе приостанавливала рост партии, если видела в этом опасность для своих замыслов в тот или иной исторический момент.

* * *

Мы не ставим своей задачей выяснить как изменялся численный состав партии и как изменялась политика партийных верхов в вопросе приема в партию. Для нас самым важным вопросом является установить — что собой представляет партия в настоящий момент. Данные, опубликованные на XX партийном съезде, позволяют ответить на этот вопрос с достаточной полнотой.

Сегодня коммунистическая партия Сов. Союза насчитывает 7.215 тысяч членов и кандидатов в члены партии. Если мы примем во внимание, что незадолго перед 2-й мировой войной партия насчитывала в своих рядах около 2,5 миллионов человек, то абсолютный рост партии за прошедшие 15 лет — огромен.

Такой численный рост партии, главным образом, во время войны (чуть ли не в три раза) требует объяснения. Что заставило коммунистические верхи отказаться от своей традиционной политики набора в партию, политики «полуоткрытых дверей» и широко открыть прием в партию в момент максимальной, буквально смертельной, опасности для коммунистических верхов и для коммунистического режима в целом?

В момент окончания гражданской войны численность партии была резко сокращена с 3/4 милл. до 400 тыс. к середине 1923 года. Кронштадтское восстание и резонанс, вызванный им в партии, показали партийной верхушке опасность наличия массовой партии. С этого момента коммунистическая партия в стране строится, как сравнительно узкая политическая организация со всей идеологией, присущей ей, как организации заговорщиков. Последующие события показали, что такая партия неизбежно превращается в бюрократическую организацию, покорно следующую за своими партийными секретарями.

Это и заставило главарей «ленинградской оппозиции» Зиновьева и Каменева поставить вопрос о превращении партии в массовую рабочую организацию. Но Сталин придерживался иных взглядов. Для него нужна была не массовая рабочая партия, строящая социализм, а покорное сборище насильников, готовых по зову своего атамана на любые насилия и убийства в покоренной стране.

Сегодня ясно, что массовая партия в тот период затруднила бы Сталину проведение всей его насильнической политики, затруднило бы ему и проведение индустриализации страны за счет массового обнищания народа, низведение рабочих на положение нищих, не позволила бы ему превратить рабочих в бесправное быдло и лишить их всех завоеваний в годы революции. А в том, что коммунистическая партия во главе со Сталиным лишила русского рабочего всех тех прав и преимуществ, которые он приобрел в начале этого столетия, сомневаться может только тот, кто не знаком с истинным положением рабочего в России и в СССР.

Но узость социальной базы, на которой была построена партия в годы до второй мировой войны — быстро сказалась в самом начале ее. Для партийного руководства стало ясно, что политическая партия, состоящая сплошь из бюрократов и одних только погонял — недостаточна для успеха в смертельной борьбе с Гитлером. К тому же опыт самого Гитлера показывал, что и массовую, многомиллионную партию, можно с таким же успехом заставить работать на себя, как это удавалось делать со сравнительно узкой партией в довоенные годы.

Война показала, что важно не мировоззрение и не идейность коммуниста, а важна чисто-правовая связанность человека с партией. Коммунист в глазах внешнего врага был тем, с кем в первую очередь надо было беспощадно расправиться, даже с пленным, что и делали немцы. В глазах народа, некоммунистов, каждый коммунист отвечает за содеянное коммунистической партией. И власть с ее хитростью и подлостью прекрасно оценила обстановку в этой решительной борьбе.

Связать людей морально-политической ответственностью с властью в глазах других, переложить ответственность на более широкие круги народа и заставить тем самым этих людей драться за интересы партии, хотя внутренне эти люди и не разделяют ее идеалов, а вынуждены драться лишь за свою собственную жизнь, трагически связанную с судьбой правящей партии — это диктовало коммунистическим верхам необходимость изменить политику приема в партию и приступить к массовому, принудительному набору в ее ряды. Эта тенденция — принудительного набора в партию, проявилась уже в годы НЭП'а, в т. н. «ленинские наборы». Перед войной они практиковались уже очень широко по отношению не только к рабочим, но и к молодой интеллигенции. Но эти наборы в партию производились все же индивидуально. Во время войны в партию зачисляли перед боем целые войсковые подразделения. Результатом этой политики явилось трехкратное увеличение численности правящей компартии за последние 15 лет. За предшествующие 15 лет партия выросла относительно еще больше — в 5 раз (примерно с 500 тыс. в 1924 г. до 2,5 милл. в 1939 г.), однако абсолютный прирост партийных рядов за последние 15 лет превышает чуть ли не в 2,5 раза прирост за период 1924-39 гг. (4,7 милл. против 2,0 милл.).

По отношению к населению компартия составляла в стране в 1939 г. всего только 1,5%. В настоящее время численность ее возросла до 3,6%.

Однако, сами по себе эти цифры не отражают истинной картины. По той простой причине, что партия вербуется из самого сильного, самого активного населения страны. Женщины составляют меньше 20% состава партии — 1414 тысяч, Мужчин — 5,8 милл.

Если мы примем во внимание, что дети и юноши до 19 лет в 1939 году составляли 45,1%, а женщины 54%, то теперь из 200 милл. населения мужчин в стране не более 50 милл. Это значит, что среди мужского населения коммунистов около 12%, или, почти, каждый восьмой является членом компартии.

Но каждый из них имеет семью. Если принять коэффициент семейности только 3,5, учитывая, что некоторые семьи имеют двух членов семьи в партии, то мы определим ту часть населения страны, которая непосредственно связана с партией.

Население республик ныне опубликовано в справочнике «Народное хозяйство СССР», откуда мы его и заимствуем. По областям страны численность населения примем по итогам выборов в Верховный Совет СССР 14 марта 1954 г., незначительно их уменьшив, учитывая последние данные. По итогам выборов население должно составлять не менее 214 милл. тогда как на 1 апреля 196.6 г. имеется только 200,2 милл.

Мандатная комиссия XX съезда партии опубликовала численность ряда делегаций, не указав, однако, в них числа делегатов с совещательным голосом. Делегаты с совещательным голосом представляли кандидатов в члены партии, точно так же из расчета один делегат на 5000 кандидатов.

В компартии на момент съезда числилось 7215,5.

В том числе:

Членов партии — 6.795,9 тыс. или 100%.

Кандидатов — 419,6 тыс. или 6,2% от числа чл. партии.

Это дает нам возможность установить численность партийных организаций по республикам и областям. Число делегатов дает нам число членов партии при умножении на 5000, а число кандидатов определяем ориентировочно, исходя из средней численности кандидатов в партии — 6,2%.

Численность коммунистического населения определяем умножением на коэффициент семейности 3,5 (до войны он равнялся 3,82).

Численность партийных организаций и коммунистического населения отдельно городов и сел можно установить только сугубо-ориентировочным подсчетом, причем только по Сов. Союзу в целом, без разбивки по областям и республикам.

Все имеющиеся данные и полученные расчетом, сведем в следующую таблицу.

Коммунистическое население по республикам и областям СССР

* Данные о числе делегатов заимствованы из «Вестника» Института по изучению истории и культуры СССР. Мюнхен, 1956 г., № 2. Статья А. Авторханова. Мною внесены изменения, учитывая кандидатов партии.

В наибольшей степени коммунизированы республики Закавказья и особенно Грузия. Процент коммунистического населения по РСФСР также выше среднего процента по СССР в целом.

Относительно низкий процент коммунистического населения в Белоруссии и в Украине объясняется тем, что эти территории были оккупированы немцами, в тот самый момент, когда партийное руководство особенно усиленно набирало людей в партию. Сельское население в меньшей мере вовлечено в партию. Поэтому в сельско-хозяйственных областях процент коммунистического населения более низкий.

Промышленные области охвачены партией в наибольшей степени. И если бы мы обладали полными данными по городам и промышленным центрам, то соответствующая цифра — численность коммунистического населения — достигала бы одной трети всего населения этих областей. Характерным примером является Московская и Ленинградская области. Правда, там расквартированы воинские части, повышающие процент коммунистов среди местного населения. Но учитывая малый охват партией сельского населения, мы должны притти к выводу, что промышленное население охвачено партией больше, чем на одну четверть, вероятнее всего, на одну треть.

Количество коммунистов в сельских районах страны можно определить исходя из средних размеров сельских ячеек партии и их числа. Эти данные приведены в докладе Аристова, председателя мандатной комиссии XX съезда.

Из 80 тысяч колхозов, имеющих партийные организации:

в 10.850 колхозах имеются организации от 3 до 5 коммунистов, что дает 44.000 человек, считая в среднем по 4 коммуниста в ячейке; в 6.000 колхозах имеются ячейки численностью от 26 до 100 членов или 420.000, считая в среднем по 70 членов организации; в 63.000 колхозов, что определяем по разности, имеются организации с числом членов от 6 до 25 или около 1.000.000 человек, считая 16 человек в среднем.

Несколько колхозов имеет организации с числом членов свыше 100. Однако их число не указано. Очевидно оно очень незначительно.

В 7.356 колхозах партийных организаций нет, что означает наличие в них меньше трех коммунистов. Это дает основание считать число коммунистов в этих колхозах 11.000.

В колхозах имеется, как видим, не больше 1,5 миллиона членов и кандидатов партии.

В совхозах и прочих организациях сельских мест число коммунистов навряд ли превысит 0,5 милл. человек. Если я и делаю некоторую ошибку, принимая эту цифру, она не изменит вывода. Таким образом, численность сельских коммунистов навряд ли превышает 2,0 милл. человек. По разнице мы находим число коммунистов в городе — 5,2 милл. Остальные цифры приведены в предшествующей таблице.

При всей возможной неточности этих цифр, они всё же дают полное представление о распределении коммунистических сил в стране.

Точно также мы можем поступить с данными о составе членов и кандидатов партии по образованию.

Лица с высшим, средним и незаконченным высшим и незаконченным средним образованием составляют ровно 2/3 состава .партии. По переписи 1939 года численность этой группы в составе населения страны определена в 14,4 милл. человек. В данный момент численность этой группы следует принять примерно в 30 милл. Основанием служит удвоение лиц со средним техническим образованием и увеличение лиц с высшим техническим образованием в 2,4 раза. (См. «Народное хозяйство СССР» изд. 1956 г.). В этой группе насчитывается 4,78 милл. членов и кандидатов партии, или примерно 16%.

Опубликованная цифра специалистов с высшим образованием — 2.184 тыс. на 1 июля 1955 г. фактически обнимает всех лиц, имеющих высшее образование. Из этого числа в партии числится — 801,4 тыс. или 36,7%.

Любопытно, что точно такой же процент охвата партией и всех лиц с высшим и средним техническим образованием. По данным сборника «Народное хозяйство» специалистов с высшим и средним образованием имеется в стране 5,13 милл. Из них в партии состоит 1.878 тыс. чел. или 36,6%.

Общее число малограмотных в стране старше 19 лет следует принять максимально в 80 милл. человек. Среди этой группы имеется всего лишь 2,44 милл. членов и кандидатов партии, т. е. 3,0%.

В то время, как в группе лиц со средним и высшим образованием один коммунист приходится на 6 человек, а в группе лиц с высшим и с высшим и средним техническим образованием больше, чем один на троих, в группе малограмотных только на 33 человека имеется один член или кандидат партии.

Что означает эта пропорция, учитывая семейность коммуниста?

Для малограмотных это одна семья среди 16, для лиц со средним и высшим образованием — это почти каждая третья семья имеет коммуниста в своем составе, а для лиц с высшим и специальным высшим и средним техническим образованием эта пропорция близка к половине, иначе говоря каждая вторая семья связана с компартией.

*  *  *

В настоящее время не может быть сомнения в том, что время бойкота коммунистической партии русской интеллигенцией уже далеко в прошлом. Причиной является не только политика партии, поставившей целью создать кадры коммунистической интеллигенции (вопроса о терроре я не захватываю), но и вся внутренняя и внешняя обстановка, содействовавшая превращению коммунистического эпизода в истории России в длительный социально-политический эксперимент не только уже на территории России, но и чуть ли не на третьей части земного шара.

Активные силы народа не могут оставаться без дела. Если они не в состоянии открыто бороться с властью, то они начинают ее использовать, прежде всего в своих личных целях. Можно как угодно осуждать массовый карьеризм, однако не надо забывать при этом, что массовое участие в партии интеллигентных сил страны вносит внутреннее изменение в природу самой партии.

Мы не имеем точных данных о партийном стаже членов партии. Косвенно можно определить, что число членов партии, вступивших во время и после войны, составляет не менее 80% численности партии. Коммунистов, вступивших в партию до периода сталинских пятилеток, насчитывается не более 5%.

Каков сегодня массовый коммунист мы можем судить по заявлению одного из вождей партии на XX съезде. «А не противоречит ли чувство любви к родине интернациональным обязанностям коммуниста?» — спрашивают некоторые коммунисты своих вождей. Навряд ли такой вопрос возможен был в партии, да еще с трибуны съезда, в эпоху НЭП'а и даже позже, вплоть до самой войны.

Войны перекраивают не только территории и географические карты, но и сознание народов и ведущих групп. Что это так — мы наблюдаем это повсеместно.

А наш народ пережил за эти сорок с небольшим лет три больших войны, три революции и сталинщину. Можно ли думать, что это не отразилось на его психологии и на его восприятии окружающей действительности?

Интеллектуальный рост нашего народа бесспорен. Бесконечно велик и рост национального сознания народа, чувства своей ценности, как особого общероссийского национального организма. Эти чувства усилены победой во вторую мировую войну и выходом страны в число первых мировых держав. Можно по разному относиться к этим фактам, но отрицать их нельзя.

Наравне с этим надо считаться и с ростом государственного сознания современной интеллигенции. Носит ли она в кармане партбилет или нет, но чувство национально-государственного сознания в ней неизмеримо сильнее, чем оно было среди нашей дореволюционной интеллигенции.

Коммунистическую власть во время войны спас не только народ в целом, ее спасла наша военная интеллигенция — этот истинный организатор военных побед. И когда сталинские авантюры после войны поставили наш народ и весь мир на грань новой катастрофы, то от нее спасла опять таки наша интеллигенция, прорвавшись на современные технические высоты. И если бы не это, то навряд ли комвладыки сегодня заседали в Кремле. И в этом наша трагедия. Живой народ не может не творить, но его творчество идет на пользу коммунистической диктатуры.

Партия правящая и сковывающая народ находится не вне народа, а внутри его. Партия пронизывает народ, но воздействуя на народ, партия сама находится под его воздействием. Психология народа находит отражение в партии. Это не может быть иначе, ибо никто не в состоянии порвать физических и духовных нитей, которыми народ связан, как единый живой организм.

И верхние круги партии прекрасно это учитывают и этого боятся. Массовая компартия слишком тесно связана с народом и потому легко может отказаться от «святая святых» коммунизма, его интернациональных обязанностей. Опасность перерождения партии интернациональных коммунистов в партию национальную всегда была и остается жупелом для коммунистической верхушки. И массовая компартия сегодняшнего дня, как никогда, эту опасность может превратить в реальность.

*  *  *

Эту реальность коммунистические вожди ощутили очень резко сразу же после войны. И на первом же съезде партии после 2-ой мировой войны, коммунистические верхи сделали практический вывод.

Формально 19 партсъезд прошел под знаменем «гениальной» работы Сталина — «Экономические проблемы социализма». Сегодня эта работа брошена в мусорный ящик.

На самом деле краеугольным камнем всей работы съезда было принятие нового устава партии и закрепление в нем прав руководящего слоя в партии и правящего слоя в стране.

По сути на этом съезде произошло образование внутри массовой коммунистической партии более узкой аполитической партии, связанной другими связями и правами, чем связана массовая компартия. Эта внутренняя коммунистическая партия представляет истинную коммунистическую элиту, правящий слой коммунистического общества.

По замыслу коммунистических верхов только политически выкованная элита в состоянии сохранить верность интернациональным задачам коммунизма. И поэтому за ней должно быть сохранено право политического руководства страной и партией.

Исходя из этой задачи — первое что было сделано на 19-ом партсъезде — это ограждение руководящего слоя партии и государства от критики рядовой массы коммунистов. Принятием особого пункта в уставе партии были закреплены права и положение руководящих кругов партии.

Пункт 11 нового устава говорит: «Первичная организация не может принимать решения об исключении из партии коммуниста, если он является членом районного партийного комитета и выше вплоть до ЦК КПСС». Решение об исключении этой категории коммунистов может быть принято только пленумом того комитета, членом которого он состоит. Но и в этом случае, решение имеет силу только в том случае, если оно принято большинством членов этого комитета в 2/3.

Руководящие кадры компартии фактически всегда обладали особыми правами. И хотя в том же уставе подчеркнуто, что в партии не может быть двух дисциплин: одна для рядовых членов партии, а другая — для руководящих работников партии, на самом деле это уже давно сложившееся положение в партии. Для руководителей партии не только существует особая дисциплина и особые права внутри партии, для них и советские законы не обязательны. И упомянутый пункт 11-й нового устава партии эти особые права партийной элиты закрепил уже юридически.

Однако, партийные верхи этим параграфом не только оградили себя от критики и подсудности рядовой партийной массе, но и от произвола своих верхов.

Этот пункт устава уже тогда, на 19 съезде партии, когда Сталин был еще живой, являлся предупреждением ему. И это понятно. Никто, как Сталин, систематически нарушал права ЦК партии. И не случайно Хрущев в своем секретном докладе на XX съезде вскрывал не принципиальные ошибки Сталина, а его преступления против «верных» сынов коммунистической партии. И в этом докладе Хрущева мы видим логическое продолжение той самой линии фактического и юридического утверждения слоя коммунистического дворянства, которое столь определенно было выражено на XIX съезде партии и нашло закрепление в партийном уставе.

Как велика эта группа внутри партии, за которой закреплены эти особые права? Я пользуюсь вычислениями А. Авторханова определившего численность правящего коммунистического сословия. (См. «Вестник» Института по изучению Истории и Культуры ССОР, Мюнхен, 1956 г., № 1).

Часть лиц из этого числа входит одновременно в несколько комитетов. Таким образом, численность привилегированного правящего слоя составляет 200-220 тысяч человек. Это и есть истинные вершители судеб страны и народа. Эта группа и есть «благородное» сословие коммунистического «бесклассового» общества.

Если мы примем во внимание, что эта группа по своей численности равна половине коммунистической партии эпохи НЭП'а и в три раза больше, чем численность партии в момент захвата ею власти в Октябре 1917 года, то размер ее совсем не мал, как бы не велика была страна.

Но к ней надо прибавить около 200 тысяч секретарей парткомитетов первичньгх ячеек, не входящих в состав районных и иных партийных комитетов. Все эти люди кандидаты на свободные места в этих комитетах в будущем. Кроме них имеются категории коммунистов, ждущих своей очереди — попасть в состав привилегированного сословия коммунистического общества. Все это по существу кандидаты в политическую элиту, в ту внутреннюю коммунистическую партию, которая собственно и является таковой.

Эта истинная партия коммунистических заговорщиков замаскирована под массовую компартию. И понятно — почему коммунистическим верхам пришлось встать на такой путь. Обстановка в стране и особенно война заставили решиться на массовый прием в партию. После войны нельзя было пойти на такой же шаг, как и после гражданской войны, когда почти половина партии «за ненадобностью» была исключена партийной верхушкой. Нельзя потому, что надобность в такой массовой партии не отпала. Кроме того, после почти сорокалетнего господства коммунизма и «завершения строительства» социализма нельзя тактически иметь компартию в каких-нибудь 600-700 тысяч человек. Тем более, что в странах капитализма при населении в три раза меньшем имеются многомиллионные коммунистические партии, как например в Италии и во Франции.

Массовая компартия, как и комсомол, это только орудия, с помощью которых верхи правят и управляют народом. Это тот самый «привод» к истинной политической партии коммунистов, каким в свое время рассматривались профсоюзы. Массовая компартия это только социальный инструмент управления общественным организмом в условиях коммунистической диктатуры.

Привилегированное состояние составляет только одну десятую процента населения в стране и одну треть процента, учитывая семейность коммунистических верхов. И только включив в число этого слоя людей, ждущих чести попасть в него, т. е. кандидатов этой внутренней партии в партии, мы можем численность ее принять в 600-700 тысяч и, учитывая семейность, размер этого слоя принять примерно в 1% населения страны.

Этот слой пользуется всеми правами политического, правящего слоя. Он опора коммунистической диктатуры, он проводник ее решений и сам принимает свои собственные решения. О нем нельзя сказать иронически, что он «благоденствует, ибо молчит». Он истинно благоденствует среди моря голодных, нищих и бесправных людей. И он не молчит, а славословит тот режим, который вывел его «из грязи, да в князи».

ХХ-й съезд партии это политический форум для привилегированной коммунистической элиты, коммунистического дворянства, пока что пожизненного. Превратится ли оно в потомственное — это еще трудно сказать.

*  *  *

Что собой представляет весь руководящий слой в партии — мы не знаем и данных для суждения не имеем. Но о составе делегатов съезда данные имеются. Они опубликованы в докладе мандатной комиссии съезда.

Из 1355 делегатов с решающим голосом было:

Те, кому сегодня 50 лет, в 1917 году были еще детьми. По меньшей мере 80%, а может и 85% делегатов съезда не знали гражданской войны. И 75% делегатов съезда вошли в сознательную жизнь к концу периода НЭП'a.

Партийный стаж делегатов говорит о большем. Вступили в партию:

Хотя подавляющая масса делегатов — 70% вступила в партию после коллективизации и начала пятилеток, не она была ведущим ядром на съезде. Руководящим ядром были коммунисты, вступившие в партию в период гражданской войны и НЭП'а. И тем не менее, обновление состава партии и ее руководящего слоя — налицо. Делегаты съезда в массе своей люди, вошедшие в партию после коллективизации. А 35% делегатов съезда вошли в партию в порыве Второй мировой войны, когда перед многими встал вопрос о защите родины и физическом существовании народа.

Состав делегатов по профессиям дает нам представление — кто играет решающую роль в определении политики партии и государства.

Состав этот следующий:

Партийный, советский и профсоюзно-комсомольский аппарат представлен 52% делегатов съезда. Причем, подавляющее большинство из них это представители партийного аппарата. Но советские и профсоюзно-комсомольские работники это тот же партийный аппарат.

Руководящие работники хозяйства, составляющие все вместе почти треть делегатов съезда (32%), это те же партработники в прошлом и члены областных, краевых, окружных, городских и, на худой конец, районных партийных комитетов в настоящем. Но и не принимая это во внимание, состав делегатов XX съезда показывает, что истинным вершителем и распорядителем судеб страны и народа является аппарат коммунистической партии. Диктатура коммунизма олицетворена в аппарате партии и только в аппарате партии. Всякого рода спекуляции о решающей роли советского или военного аппарата не имеют никакой под собой почвы. И если расстрел Берии показал, что сил НКВД недостаточно для захвата политической власти в стране, вопреки желанию партийного аппарата, то ни армия, ни тем более советский аппарат сделать этого не могут.

Опыт восхождения Сталина к власти показывает, что он пришел только тогда, когда полностью и окончательно прибрал к своим рукам партийный аппарат. А лишение Маленкова власти в партии на другой же день после смерти Сталина показало, что звезда его клонится к закату. По крайней мере, с того момента его шансы на роль диктатора свелись к нулю.

Чем вызвано выдвижение Никиты Хрущева на первое место? Думаю, что именно он, а никто другой, отражал в такой мере и с такой последовательностью интересы правящего слоя в партии. Надо напомнить, что Хрущев был председателем той комиссии, которая выработала новый устав партии и включила в него пункт 11-й, ограждающий партийную элиту от произвола верхов и ставящий ее в привилегированное положение в стране и партии. И Хрущев был докладчиком по этому вопросу на XIX партийном съезде. Такого рода услуги не могут быть забыты. И мне кажется, что именно это определило выдвижение Хрущева на роль первого секретаря партии.

Для полной картины состава делегатов съезда следует привести данные об образовании.

Хотя в число лиц с высшим образованием включены окончившие партийные школы, тем не менее рост группы лиц с высшим образованием в числе делегатов съезда является фактом большого значения. Он отражает не только положение в партии, но и в стране. Именно эта группа была решающей в составе делегатов съезда. Решающей она была не только в силу своего интеллектуального превосходства, но и количественного отношения.

На XX съезде всему партийному аппарату поставлена задача — учиться тому делу, которым тот или иной аппаратчик управляет. На практике это означает замену политических работников типа комиссаров, эпохи первых лет революции, профессионалами, специалистами в той или иной области хозяйства.

Принятое на этом съезде решение о ликвидации политотделов в армии, на транспорте и в сельском хозяйстве говорит о том же. Роль коммунистов с профессиональным образованием продолжает увеличиваться.

Этому способствуют два обстоятельства: рост числа лиц с профессиональным образованием в составе партии и требования обстановки в стране. Страна все больше нуждается в квалифицированном руководстве. Даже политическое руководство промышленными районами требует каких-то технических знаний. Тоже можно сказать и о сельско-хозяйственных районах.

Этим объясняется сдвиг внутри партии в сторону ее технизации. Выше мы привели цифру, показывающую, что свыше четверти членов партии (1876 тыс. или 26,5%) являются лица с высшим и средним техническим образованием. Это обстоятельство дает основание говорить о засилии технократии. На самом деле это не совсем так. Это скорее процесс технизации руководящего слоя в партии, чем засилие технократии.

Наличие технического образования и технико-административного опыта не дает еще основания попасть в состав политической партийной элиты. Недостаточно для этого и партийного билета. Необходима политическая подготовка, коммунистическая закалка. А это дается только практическим опытом руководства партийными организациями, начиная с должности секретаря первичной партийной организации. И только лица, прошедшие политический отбор из числа имеющих техническое образование, могут рассчитывать попасть в состав политической элиты. Но чаще всего происходит обратное. Лица с партийно-политическим опытом проходят курс технической подготовки в соответствующих учебных заведениях.

*  *  *

Рост численности партии в военные и послевоенные годы кардинально изменило социально-политическую структуру советского общества. Партия из небольшой сравнительно группы политических единомышленников и отъявленных карьеристов, какой она была в предвоенные годы, в ходе войны превратились в массовую организацию. Этому способствовал не столько патриотический подъем, сколько принцип понуждения, «добровольно-принудительный», как его называют в народе. Этот принцип давно уже стал сутью коммунистической системы, но в отношении приема и зачисления в партию он с наибольшей силой расцвел в годы войны. Надо принять во внимание и другое обстоятельство. Можно иметь семь пядей во лбу, но без партийного билета в условиях советской системы карьеры не сделаешь и даже не сможешь создать мало-мальски сносную жизнь себе и своей семье. Герои встречаются единицами. Массе геройство чуждо. Люди вынуждены приспосабливаться. И это способствовало массовому росту партии.

В результате городское и промышленное население страны, если не на одну четверть, то на одну пятую непосредственно связано с партией. Эта связь выражается прямым вхождением главы семьи в партию и родственным отношением к нему его собственной семьи. Если бы мы приняли во внимание дальнейшие родственные связи, то очень немногие лица в СССР смогли бы сказать, что среди их родственников отсутствуют коммунисты.

Население крупных промышленных центров и ряда областей, такие как Грузия, Московская и Ленинградская, охвачено партией в еще большей мере.

Крестьянство в массе своей продолжает стоять в стороне от партии. Объяснение этому явлению надо искать не в одном только инстинктивном антикоммунизме крестьянства, но и в практической бесцельности для него пребывать в партии. В массе крестьянство отсутствуют карьеристические побуждения. И сама жизнь не вызывает их. Это и приводит к тому, что факт вхождения в партию ему ничего не дает, возможно кроме отчуждения односельчан. Но об этом последнем обстоятельстве сегодня мне судить трудно.

Но не только само отталкивание крестьян от партии дает малое их участие в ней. Политика партии всегда была враждебной крестьянству, пропитана недоверием к нему. И внутренне коммунистическая партия осталась такой же враждебной к крестьянству. И даже сейчас, после почти тридцатилетнего непрерывного голода народа, коммунистические верхи не в состоянии произвести переоценку всей своей антикрестьянской политики. Это и понятно, переоценка крестьянской политики коммунизма ведет к прямому отказу от марксизма, мировоззрения коммунистической партии.

Но не одно крестьянство в своей массе стоит в стороне от коммунистической партии. Совершенно аналогичная картина наблюдается и в группе малограмотных. Основное рабочее население, имеющее начальное образование 3-5 классов семилетки, или его вовсе не имеющее, представлено в партии почти в той же пропорции, как и российское крестьянство, примерно в 6 1/2 % коммунистических семей (считая двух взрослых в семье — см. выше).

Зато совершенно иная картина в группах, имеющих образование. И чем выше образовательный ценз, тем выше участие в коммунистической партии.

Все это заставляет сделать вывод, что ставка партийных верхов на советскую интеллигенцию не случайна. В интеллигенции коммунистическая верхушка видит решающую силу общества. От роли пролетариата, как «мессии» коммунизма, ничего уже не осталось, кроме застарелой пропагандной фразеологии.

Коммунистическая партия большевиков никогда не была рабочей партией. Теперь партия и официально признала на партийном съезде, что она не является больше «передовым отрядом» рабочего класса. В новом уставе партии говорится так: «коммунистическая партия есть добровольный союз единомышленников-коммунистов, организованный из людей рабочего класса, трудящихся крестьян и трудовой интеллигенции».

Как видим, партия в своем уставе зафиксировала фактическое положение вещей. Триединая формула подчеркивает солидарность социальных групп в стране. С политикой классовой розни можно итти захватить власть, но с этой политикой нельзя, сколько-нибудь долго, строить государство, даже такое уродливое, как коммунистическое.

На XX съезде, как известно, коммунистическое руководство признало ошибочной сталинскую формулу об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму. С этой формулой Сталин пошел на войну с крестьянством и с остатками интеллигенции. Под эту формулу «великого теоретика» марксизма-ленинизма были подведены расправы Сталина не только с народом, но и с партией в годы после убийства Кирова и ежовщины.

Отказ коммунистического руководства от этой сталинской формулы показывает, что эта позиция не случайна. Она явно перекликается с приведенным выше определением партии. Это говорит и о том, что коммунистическое руководство отказалось теоретически, по крайней мере, от идеи непрерывной борьбы с народом. От этого отказа до практического осуществления законности и правосудия дистанция может оказаться еще очень долгой во времени.

Увеличение численности партии не дает основания для вывода о принятии этими людьми коммунизма, того коммунизма, о котором печется коммунистическая верхушка. Партийный билет давно уже стал «хлебной карточкой». И только очень немногие принимают политическую доктрину коммунизма как свое личное мировоззрение. Из самого факта, что 80% коммунистов вступили в партию во время и после войны и 95% вступили после сталинской коллективизации, должно сделать вывод о несоответствии этого нынешнего коммуниста с его предшественником эпохи гражданской войны и коллективизации.

На XIX партсъезде Маленков подчеркнул, что партия количественно выросла, но качественно очень слаба. А обособление в партии его руководящего слоя говорит только о том, что массовая партия не пользуется доверием у своих собственных вождей.

Руководящая политическая партия коммунистов сегодня замаскирована под массовую коммунистическую партию. И последняя является только формой организации народного актива для политического воздействия на широкие народные массы. Сегодня границы между коммунистом, входящим в массовую компартию, и беспартийным быстро стираются.

О каком противопоставлении коммуниста беспартийному может итти речь, скажем, в армии, где около 80% офицерского состава является членами компартии. Такое же положение среди высших кругов интеллигенции, особенно технической.

Массовая компартия точно так же, как и комсомол, только социально-политический инструмент в руках правящих верхов для управления народом.

Наличие массовой политической организации в стране, хотя бы и в условиях самой свирепой диктатуры, имеет огромное значение для будущих судеб России.

*  *  *

Миллионы людей проходят политическую и организационную выучку и в партии, и в комсомоле. Как бы та и другая организация не были зажаты своими верхами, тем не менее, только в этих организациях имеется возможность участвовать в политической жизни. Мы не обманываем себя, применяя слово — участвовать. Как бы не было мало это участие рядового партийца и комсомольца в существующих коммунистических организациях, он приобретает знакомство с политической деятельностью, у него развивается к ней вкус. А без этого, хотя бы элементарного знакомства с политической деятельностью, не может быть и потребности в политической свободе.

Относительно сказанного найдется много возражений, но возражающим следует иметь в виду, что я пишу не о желаемом, а о фактическом положении в стране. Все строится из того, что есть в наличии. И наш народ проходит сегодня не только коммунистическую, но и общеполитическую выучку. Эта выучка неизбежно явится фундаментом для будущего. И все, что в ней будет отрицательного и положительного скажется в будущем.

Как придет Россия к политической и всякой иной свободе — мы не знаем. Но в любом случае сегодняшние коммунисты и комсомольцы составят кадры свободных политических, но уже демократических, организаций. И мало того, они составят и руководящие кадры этих организаций. Говоря об этом, я не исключаю и тех, кому удалось избежать участия в коммунистической партии.

Либерализация режима в стране и развитие демократии внутри партии неизбежно приведут к образованию фракций внутри партии и затем к распаду ее. И какие бы отчаянные меры не принимали коммунистические верхи, законы исторического развития неумолимы. И если коммунистическая диктатура не приведет раньше страну к катастрофе и в этой катастрофе не погибнет сама, то она неизбежно будет взорвана изнутри. И не исключено, что этот взрыв может произойти раньше всего внутри самой партии. Слишком сложна обстановка в стране и в мире и слишком рискована та игра, которую все еще продолжают вести коммунистические верхи.

Коллективная диктатура ставит сейчас задачу оживить демократические методы внутри партии. Оживлять их приходится руками тех, кто вместе со Сталиным полностью их уничтожил. Но этот переход к принципам внутрипартийной демократии происходит в исторически совершенно иных условиях, отличных от эпохи первых лет революции. Отличие заключается в том, что в стране сложился хозяйственный строй, соответствующий промышленной эпохе. От того, что существующий ныне строй еще в коммунистических оковах, это не в силах помешать проявлению жизненных потребностей самого строя, проявлению его роста. Эта потребность самого строя властно требует раскрепощения его от всего догматического, от всего наносного, связанного с мертвой доктриной правящей партии. И эти силы, заложенные в существующем уже строе, неизмеримо мощнее, чем они кажутся нам на первый взгляд. На эти стихийные силы нельзя одеть узду, рано или поздно они прорвутся. Найдутся и люди в стране, которые станут их знаменосцами.

socialist.memo.ru – Российские социалисты и анархисты после Октября 1917 года