СУДЬБЫ РОССИИ
сборник статей

Н. О. Лосский

Критика диалектического материализма

Материализмом в точном философском значении этого слова следует называть учение, согласно которому единственное основное бытие есть материя и материальные процессы. Психические процессы, по учению материалистов, возникают под влиянием материальных процессов в теле животных и человека. Они появляются, как надстройка над физиологическими процессами в мозгу и никак не влияют на дальнейшее течение материальных процессов, которое совершается по законам физики и химии. Таким образом, душевная (психическая) жизнь есть пассивное производное материальных процессов. Такое учение, согласно которому все процессы подчинены законам механики, называется механистическим материализмом. Словами материя и материальный процесс материалисты обозначают бытие, имеющее пространственную форму, — частицы, имеющие объем и движущиеся в пространстве, процессы отталкивания и притяжения, волнообразное движение.

Диалектический материализм, философия, обязательная в СССР, не подходит под данное мною определение материализма. Диалектики-материалисты исходят из никак не доказываемого ими утверждения, что «материя есть всё существующее», «бытие по самому существу своему есть категория материальная»¹. Отсюда следует, говорят они, что дать физическое определение понятия материи нельзя, потому что материя есть самое общее понятие. Ленин, вслед за Энгельсом, дает только гносеологическое определение: «материя есть то, что, действуя на наши органы чувств, производит ощущение; материя есть объективная реальность, данная нам в ощущении»². В этом определении сказано лишь, что материя существует независимо от нашего сознания, но не указано, какими свойствами она обладает, кроме того, что она производит в нас ощущения. Поэтому диалектик-материалист может приписывать «бытию» самые разнообразные свойства и способности, весьма далекие от материальности, и тем не менее называть свое учение материализмом, ссылаясь на то, что «материя есть всё существующие». Так, напр. следуя Энгельсу, диалектики утверждают, что эволюция материальной природы имеет творческий характер: она создает высшие формы бытия, опирающиеся на низшие, но обладающие своеобразными свойствами, несводимыми к законам низших ступеней. Органическая природа обладает свойствами, не сводимыми к законам неорганической природы; социальное бытие обладает свойствами, не сводимыми на законы биологических процессов. Это учение глубоко отличается от механического материализма, согласно которому биологические процессы отличаются от процессов неорганической природы только тем, что они суть лишь более сложные комплексы механических процессов, чем в неорганической природе, а социальные процессы — еще более сложные комплексы механических процессов. Мало того, советские диалектики-материалисты, утверждая, что идеология, выражающаяся в правовых отношениях, искусстве, религии и т. п., есть надстройка над экономическими отношениями, не считают эту духовную надстройку вполне пассивною; они признают, что она способна влиять даже на свою основу, т. е. на экономические отношения. Отсюда ясно, что диалектический материализм есть не материализм, а представляет собою один из видов натурализма, т. е. учения, объясняющего мир не сверху вниз, исходя из высших начал, а снизу вверх: согласно натурализму, высшие ступени природы возникают из низших и никаких сверхприродных факторов, руководящих миром, не существует.

Основной недостаток как механического, так и диалектического материализма состоит в том, что они не могут объяснить, каким образом движения материальных частиц могут произвести психические состояния. Чувства, желания, акты внимания глубоко отличны от материальных процессов: они имеют временную форму и совершенно лишены пространственной формы, тогда как материальные процессы имеют временную и вместе с тем пространственную форму. Диалектики-материалы заимствовали из философии Гегеля учение о переходе количества в качество: количественные изменения приводят на определенной ступени к скачкообразному изменению качества, напр., вода, нагретая до 100° С превращается в пар. Согласно метафизике Гегеля основное бытие есть Абсолютная Идея, т. е. Абсолютный Дух и потому неудивительно, что Гегель может говорит о творении в процессе развития мира всё новых качеств, а марксисты отвергли учение об Абсолютной Идее и положили в основу мира только неорганическую материю. Как бы ни усложнялись и как бы ни ускорялись движения частиц материи в пространстве, они не могут творить чувства и желания. Психические процессы нельзя вывести из других процессов: они столь же первоначальны, как и движение частиц материи. Чтобы доказать этот тезис, рассмотрим свойства непроницаемого объема материальных частиц. Нельзя представлять себе атомы, как множество микроскопических абсолютно твердых комков. Непроницаемость, согласно современной физике, есть не состояние частицы материи, присущее ей непрерывно и неизменно, а процесс, именно действование отталкивания.

Непроницаемый объем есть не что иное, как бесчисленное множество действований отталкивания, исходящих из одной центральной точки и распространяющихся по всем радиусам. Единство этого бесконечного множества действий, состоящих из множества отрезков в пространстве и времени, указывает на то, что все они суть проявления одного деятеля, который творит содержание их и придает им единую пространственную и временную форму. Творческий источник и носитель множества сменяющихся во времени проявлений называется в философии словом субстанция или, лучше, я буду означать его словом субстанциальный деятель. Бытие деятеля резко отличается от его действий: быть источником множества проявлений в пространстве и времени он может только, будучи сам непротяженным и невременным; мало того, чтобы придать своим проявлениям временную и пространственную форму, он должен быть носителем принципов этих форм, т. е. должен быть существом, распоряжающимся ими, сверхвременным и сверхпространственным. Из определенной точки пространства исходят только проявления такого деятеля, а сам он не помещается ни в каком месте пространства и времени.

Можно привести еще и другое доказательство того, что процессы отталкивания производятся сверхвременными субстанциональными деятелями. Всякое событие (в философии словом событие называется всё, что возникает во времени и отпадает в область прошлого, т. е. всё, что имеет форму времени) возникает не само собою, а имеет причину, т. е. творится кем-то или чем-то. Профессор Лопатин указал на то, что время имеет характер «непрерывной исчезаемости», в том смысле, что содержания событий ежемгновенно отпадают в прошлое. Отсюда следует, что причиною события не могут быть другие события, так как они не могут обладать творческою силою, создающею будущее. Творческую силу может иметь бытие, более основное, чем события, именно сверхвременные субстанциальные деятели.

Отдадим себе теперь отчет в том, как субстанциальный деятель, лежащий, напр., в основе электрона, производит столь простое на первый взгляд действие, как отталкивание. Этот процесс возможен только, как толкание и противотолкание, производимое двумя деятелями А и В так, что эти два действия возникают абсолютно одновременно, имеют одинаковую силу и осуществляется по одной и той же линии в противоположных направлениях. Понять такую чудесную согласованность двух разных действий в пространстве и времени можно только следующим образом. Необходимо различать стремление осуществить отталкивание с определенною силою в определенном направлении и действительную реализацию этого стремления в пространстве. Стремление есть процесс, совершающийся напр., в частице А и имеющий временную форму, но не имеющий пространственной формы, так как он не осуществлен вовне; это стремление есть внутреннее состояние А, не материальный процесс в нем. На высоких ступенях развития деятелей такое стремление есть психический процесс, напр., когда я стремлюсь столкнуть с дороги камень, загромождающий путь. На низших ступенях развития деятелей в неорганической природе такие стремления, хотя и в весьма упрощенной форме, всё же аналогичны нашим психическим состояниям; их можно назвать психоидными состояниями. Таким образом, каждый материальный процесс есть или психоматериальный, или психоидно-материальный: источником его служит внутреннее состояние деятеля А, которое затем реализуется вовне в пространстве. Субстанциальный деятель А есть творец и носитель как своего внутреннего стремления, так и соответственного ему материального действия. Всякое стремление имеет в виду цель, ценную для деятеля. Следовательно, все материальные действия деятелей целестремительны; они имеют определенный смысл и одушевлены этим смыслом. Будучи творцом и носителем как психических (или психоидных) так и материальных процессов, субстанциальный деятель сам не есть ни материя, ни душа; он есть начало метапсихофизическое, стоящее выше деления на душевность и телесность и творящее единую душевно-телесную жизнь.

Реализация внутренних, т. е. психических и психоидных стремлений, напр., отталкиваний, вовне возможна лишь в том случае, если на стремление деятеля А оттолкнуть деятеля В, т. е. не дать ему овладеть определенным объемом пространства, этот последний ответит стремлением к противоотталкиванию с такою же силою в обратном направлении по той же линии. Это, в свою очередь, возможно лишь в том случае, если внутреннее состояние А существует не только для него, но и для В; иными словами, В должен непосредственно воспринимать, интуитивно испытывать внутреннее состояние А. Отсюда следует, что субстанциальные деятели, с одной стороны, суть самостоятельные существа, способные самодеятельно творить свои внутренние состояния, а с другой стороны, они тесно срощены друг с другом и образуют столь единое целое, что состояния каждого из них непосредственно испытывается всеми остальными. Эту спаянность субстанциальных деятелей, можно назвать единосущием их, отмечая, однако, что это единосущие отвлеченное, т. е. составляющее лишь некоторый аспект их бытия. Благодаря единосущию возможно такое теоретическое проявление, как непосредственное заглядывание одних деятелей в глубину бытия других, и такие практические проявления, как любовь и ненависть.

Хорошим примером сверхвременности субстанциальных деятелей может для каждого человека служить его я. Положим, до меня доносятся слабо звуки пения. Я напрягаю внимание, чтобы расслышать их, замечаю, что это запись пения Шаляпина, и с удовольствием слушаю его пение. Через минуту мне приносят телеграмму о тяжелой болезни моего друга. Огорченный этим я беру бумагу и перо, пишу его жене. В этом ряду событий напряжение внимания, удовольствие, печаль, писание письма возникают и исчезают во времени, а мое я, творящее эту жизнь во времени, не есть событие, возникающее и отпадающее в прошлое: оно не имеет временной формы, стоит выше времени и придает форму времени своему акту внимания, слушания, писания письма. Мое я есть то существо, которое, обыкновенно, называют словом «душа». Лучше не называть субстанциальных деятелей словом душа, потому что они творят не только душевные процессы, но и материальное выражение их. К тому же слово душа невольно затрудняет процесс наблюдения, доказывающий существование сверхвременного субстанциального деятеля. В самом деле, говоря «я имею душу», человек высказывает ошибочную мысль, будто; я и душа отличны друг от друга. И когда он захочет доказать существование души, он направит свое внимание не на свое я, которое и есть субстанциальный деятель, а куда то в сторону, на душевные процессы, а не на я, творящее их. Существенно важно не делать этой ошибки и научиться анализировать свою душевную жизнь так, чтобы наблюдать само свое я, как сверхвременный источник жизни. Кто умеет так наблюдать свое я, тот в этом опыте имеет наилучшее доказательство нашего бессмертия: сверхвременное я не может отпасть в прошлое.

Все события и процессы, психические и материальные, я называю термином реальное бытие, а всё, что не имеет формы времени, — идеальным бытием. Мировоззрение, согласно которому реальное бытие возникает на основе идеального бытия, можно назвать термином идеал-реализм.

Идеал-реализм прямо противоположен материализму. Психические и психоидные процессы не суть надстройка над материальными процессами: наоборот, они руководят материальными процессами, следовательно, представляют собою более основное бытие, чем материальные события. Психические и материальные процессы настолько отличны друг от друга, что трудно понять, каким образом влечения, стремления или хотения могут влиять на материальные процессы. Чтобы решить эту загадку, необходимо найти нечто третье, служащее посредником между психическими и материальными процессами. Это посредствующее звено мы и нашли, развив учение с сверхвременных субстанциальных деятелях, которые творят материальные процессы соответственно своим стремлениям. У диалектиков-материалистов нет учения о субстанциальных деятелях. Потому, когда они говорят что психическая надстройка может влиять на свою материальную основу, они не могут объяснить, как возможно такое влияние психических процессов.

Диалектики-материалисты отрицают свободу воли; они придерживаются детерминизма, т. е. учения о том, что все события возникают под влиянием причин, за которыми следует действие по определенному вечно неизменному закону. Психические процессы они считают возникающими в высоко организованных телах животных. Следовательно, по их учению все процессы в неорганической природе и даже в большинстве случаев в организмах растений и животных возникают непреднамеренно. Наоборот, согласно идеал-реализму, все процессы во всех областях природы творятся деятелями на основании стремления их, часто бессознательного, к целям, т. е. ради достижения того, что кажется им положительно ценным, или ради устранения того, что для них есть зло. Каждое такое действие есть свободный акт, не вынужденный никакими законами³. Только формальное строение мира подчинено законам математики и логики, а содержание процессов природы, творимое свободно, не подчинено законам. Конечно, на низших ступенях развития деятелей, напр., в неорганической природе, в поведении электронов, атомов, молекул свобода их проявляется редко. Поэтому физика и химия открывает законы природы, но это законы статистические, т. е. законы поведения миллионов деятелей (напр. законы преломления или отражения света), среди которых, может быть, один, два деятеля проявят свою свободу, что, конечно, не отразится на целом строении процесса.

Все субстанциальные деятели имеют внутреннюю психическую или психоидную жизнь, состоящую из свободных актов, имеющих целью достигнуть состояния, ценимого деятелем. Эти свойства субстанциальных деятелей дают право подводить их под понятие личности и называть всё такое мировоззрение словом персонализм. Хорошим примером такой философии служит монадология великого мыслителя Лейбница (субстанциальных деятелей он называл монадами). По степени развития деятели так различны, что одни из них, напр., человек, суть действительные личности, а другие — только потенциальные личности. Животные, растения и т. д. вплоть до электронов суть потенциальные личности: они бессознательно стремятся достигнуть более сложной жизни и могут развиться настолько, чтобы стать действительно личностью.

Средством для осуществления более сложной жизни служит союз нескольких деятелей, образующих новое более или менее устойчивое целое. Так, электроны, протоны, нейтроны и т. п. образуют атом, из атомов слагаются молекулы, далее организмы. Все такие союзы входят в состав еще более высокого целого — планеты Земля. Наконец, все системы небесных тел входят в состав единого живого существа — Вселенной.

В таком целом, как организм человека, в центре стоит человеческое я, высоко развитой субстанциальный деятель. Остальные субстанциальные деятели в его теле подчинены ему и служат, как органы, выполняющие различные функции его сложной жизни. Множество элементов так объединены в человеческом организме, что способны сообща совершать сложные акты столь целостно, как если бы их творил один субстанциальный деятель. Это строение становится понятным, если допустить, что субстанциальный деятель, сравнительно высоко развитой, вступает в союз с группою менее развитых деятелей, привлекаемых к нему типом его жизни. Эти деятели привлекают еще менее развитых деятелей и т. д. и таким образом получается иерархическая система, в которой все части служат органами единого целого.

Сторонники персонализма могут показать, что факты, приводимые материалистами, как доказательство зависимости душевных процессов от состояний мозга, можно истолковать в духе противоположной теории, именно учения о зависимости строения мозга и состояний его от душевных процессов. Мозг, как вещество, находящееся в черепе, есть внешнее пространственное проявление множества субстанциальных деятелей, обладающих внутреннею психическою жизнью. Руководя этими своими союзниками, человеческое я может производить весьма сложные восприятия и поступки⁴. В настоящее время психиатры производят операции мозга для излечения некоторых душевных болезней. Успех этих операций вовсе не служит доводом в пользу материализма. Излечение пациента может быть объяснено тем, что из мозга его выключены такие деятели, психическая активность которых нарушала нормальный характер душевной жизни.

Сторонники материализма скажут, что персоналистическая философия не научна; естествознание успешно развивается, не ссылаясь на психические и психоидные процессы, и не пользуется понятием сверхвременных и сверхпространственных субстанциальных деятелей. На это возражение ответить не трудно. На низших ступенях природы психоидные процессы так однообразно руководят материальными процессами, что естествоиспытатели имеют право наблюдать и измерять только материальную пространственно-временную сторону процессов. Они имеют дело с производимою ими абстракциею, а не конкретным целым деятельности электронов, протонов, атомов, кристаллов и т. п. Что же касается понятия сверхвременных и сверхпространственных субстанциальных деятелей, очень жаль, что современные ученые не изучают истории метафизики и разнообразных учений о понятии субстанции. Они пришли уже к мысли, что выяснить внутриатомную жизнь с помощью пространственных моделей им не удастся.

Наука пользуется позитивистическим понятием причинности: физик, химик задается целью найти группу событий, вслед за которой возникает новое событие законосообразно; он интересуется только порядком событий во времени. Метафизическое динамическое понятие причинности имеет в виду причинение, как творение нового события субстанциальным деятелем; это творение есть свободный акт, не подчиненный законам. Согласно персонализму, события не суть причина новых событий: они суть только повод, по которому субъективный деятель творит новое событие. Это различие между персоналистическою метафизикою и приемами научного исследования природы не есть непримиримое противоречие. Отыскивая группу событий, вслед за которою возникает новое событие, ученый, интересующийся только порядком их во времени, а не актом творения событий, совершает правомерную абстракцию и, если, находя законы, напр., отражения или преломления лучей, химических реакций и т. п., он отдает себе отчет в том, что это законы статистические, а вовсе не законы поведения индивидуальных деятелей, т. е. единичного электрона, фотона и т. п., то никакого противоречия между его учениями и персоналистическою метафизикою нет. Метафизика, вырабатывая учение о конкретном целом мира, дополняет научные теории сведениями, не противоречащими науке.

Примечания

¹ Деборин. "Гегель и диалектический материализм", вступит. статья к переводу собр. соч. Гегеля, т. I, 2 изд., стр. XLI.

² Ленин. Материализм и эмпириокритицизм. Собр. соч., т. X, 2 изд., стр. 117.

³ Доказательства свободы воли см. в моей книге "Свобода воли".

⁴ См. мою статью "Психология человеческого я и психология человеческого тела". Зап. Научн. Инст. в Белграде, 1940, вып. 17.

socialist.memo.ru – Российские социалисты и анархисты после Октября 1917 года