главная / о сайте / юбилеи / анонсы / рецензии и полемика / дискуссии / публикуется впервые / интервью / форум
Народ и власть
1. Народ
Хрущевская "оттепель" в порабощенных диктаторами-коммунистами странах Восточной Европы вызвала взрыв ненависти к... русскому народу. Эта жгучая ненависть, как расплавленная лава, растекается то всему демократическому Западу и, в особенности, после вмешательства Кремля в гражданскую войну в Венгрии и после учиненной там советскими войсками чудовищной расправы.
Каждый русский честный человек и подлинный патриот, где бы он не был, - в самой России или в изгнании - переживает муку венгерского народа, как свою собственную, и живет той же надеждой на освобождение родины от тоталитарного ига, как и его братья по проклятой доле, братья, которые, ослепленные отчаянием, яростно кричат - "долой русских палачей". А, ведь, эти "палачи" первые радовались бы освобождению, как предтече - своего собственного. Ведь, не эти воображаемые палачи, а Мао Це Дун и Тито поставили свой гриф под расправой с венграми. Ведь, уничтожение коммунистической тирании в пограничной стране неизбежно вызвало бы детонацию и в Югославии.
Надо понять наконец, что тоталитарный коммунизм, - а иным на практике коммунизм и быть не может, - единое раковое образование на теле всего человечества. Оно пронизывает одну страну за другой, как рак - один орган за другим в живом и борющемся с ядом теле человека.
Проклинать народ, сопротивляющийся неустанно коммунизму, значит: ставить знак равенства между палачом и его жертвой. Разве понадобилось бы вождям интернационального коммунизма держать десятилетиями страну в тисках неслыханного физического, политического, социального и духовного террора, если бы ненависть к тоталитарному насилию, воля к свободе русского народа были сломлены и мучимые с мучителями слились бы в одно, - оправдав в сердце своем все злодеяния и гнусности режима, ныне разоблаченные Хрущевым?
Нет! Не русский народ, миллионами принесенный в жертву грядущему торжеству "мировой революции", а свободный демократический мир - сначала пел Осанну великим насадителям совершенной "социальной демократии" в стране примитивных варваров, любящих жить под кнутом, без понятия о том, что же значит человеческая свобода. А потом, - когда интернациональный коммунизм во всеоружии появился на мировой сцене, - не русский народ, а тот же просвещенный Запад превратил оберпалача Сталина в "обоготворенного" народом выразителя "русского империализма" и носителя исконной страсти "русских к мировому владычеству"...
Только пропитанные такими нелепыми легендами, некоторые корреспонденты руководящих иностранных газет послали трагикомические сообщения о том, как в Москве толпы народа, узнав о смерти Сталина, наполнили храмы и на коленях, в слезах, молили Бога об упокоении души "отца народа".
И это известие полетело на Запад, как раз, в то время, когда наследники "отца" обратились к своей партии с призывом не впадать "в смущение и панику" и старались разными поблажками смягчить ненависть страны к ком-тоталитарному строю...
Так началась знаменитая ныне политическая "оттепель", завершившаяся хрущевской посмертной казнью Сталина. "Обоготворенный отец народа" оказался профессиональным лгуном, обманщиком, подложных и пыточных дел мастером, насильником и убийцей. Свободный мир содрогнулся, но... взгляда своего на русский народ, над которым все эти манипуляции производились, не изменил: он остался "палачом" свободы.
Да, и сам Хрущев в своем секретном обвинительном акте ни слова не сказал о народе. Он ни слова не сказал о том начальном времени диктатуры, когда первая, "героическая тройка" - Ленин, Троцкий, Дзержинский - выглаживали Россию каленым, - по слову Троцкого, - утюгом; когда - по приказу Ленина - в первый раз уничтожалось крестьянство, как охвостье уже истребленного в городах капиталистического класса; когда по его же, Ленина, приказу ограблялись и уничтожались церкви; сотнями расстреливались и тысячами ссылались продавцы "опиума народа", священнослужители. Когда заливали матросской кровью Кронштадт, как недавно Будапешт; когда больше года истребляли в центре России восставшее крестьянство; когда уничтожались все права рабочих союзов.
Хрущев не сказал о том, что за всю эту беспощадную расправу с народом Россия заплатила жутким голодом с людоедством и миллионами голодных смертей.
Хрущев не сказал, что после вызванной паникой в Кремле "передышкой" НЭПА, - Сталин вернулся к маниакальной идее Ленина о капиталистическом черепе мужика и занялся истреблением, - ожившего за краткие годы Нэпа, - экономически независимого крестьянства и, под вывеской "коллективизации", организовал второе "монгольское нашествие" на деревню (слова Бухарина на "суде" перед казнью) через 700 лет после - первого!
Он ни слова не сказал, как долгими годами вырывались в России с корнем все побеги независимой мысли в литературе, науке, искусстве; как и за что был перед самой второй войной истреблен казнями и ссылками весь высший командный состав...
Обо всех этих, и многих других, перед народом и Россией, смертных грехах террористического строя, коего и он сам был и остается участником, Хрущев не говорил. Во всех расправах с народом Сталин остается для его наследников восхваляемым героем наряду с первоучителем-Лениным. Он становится преступником только тогда, когда расправляется со своими вчерашними помощниками и прислужниками.
Ибо, "следуя заветам Ленина, коммунистическая партия - как гласит резолюция ЦК КПСС от 30 июня 1956 года - направляет свой курс к индустриализации страны, к коллективному земледелию и к осуществлению культурной революции. Выполняя эти великие задачи, советский народ и коммунистическая партия должны были преодолевать невообразимые трудности и препятствия... Сложность внутреннего и внешнего положения требовала железной дисциплины, неусыпной бдительности и самой строгой централизации руководства, что неизбежно отрицательно влияло на некоторые стороны развития демократии... И. В. Сталин, вместе с другими вождями, действенно боролся за осуществление заветов Ленина. Он был предан марксизму-ленинизму и, как теоретик и хороший организатор, возглавлял борьбу". Так это и было: Сталин, как верный и самый способный исполнитель "заветов Ленина", был беспощадным душителем свободы народа, крепким охранителем железной дисциплины в партийно-террористическом аппарате и незаменимым стратегом мирового коммунистического движения.
Объем власти Сталина, по этой резолюции, является пересказом одного из коренных "заветов" Ленина, а именно, что "Советский социалистический демократизм единоличию и диктатуре нисколько не противоречит; что волю класса иногда осуществляет диктатор, который иногда один больше сделает и часто более необходим". [В. Ленин. Собр. соч., т. XVII, стр. 89; изд. 1923 года].
Так, неужели же его наследники, ясно сознавшие и роль его при жизни и значение ореола его имени во всем коммунистическом мире, после смерти решили ни с того, ни с сего надругаться над трупом их действительного вождя и учителя, ткнуть его ослиным копытом, только для того и только потому, что захотели в отместку за его невежливое с ними обращение посмертно над ним поиздеваться и реабилитировать несколько десятков партийных сановников, которых они же, в свое время, при Сталине всовывали в мясорубки Ягоды-Ежова-Берии?!.
Очевидно, нет! Смягчение террористического режима началось за три года до позорящей и Сталина, и все "коллективное руководство" речи Хрущева; началось сейчас же после смерти Сталина; началось с паники среди кремлевских сидельцев.
Начавшись внутри самой перепуганной партии ("коллективное руководство"), с отказа от культа личности и ограждения безопасности и неприкосновенности членов ЦК - "оттепель" перекинулась на высшую военную и штатскую бюрократию (отказ от бессудных расправ); раскрыла концлагеря - сначала партийным, а потом и всем политическим пленникам; разрушила почти целиком всемогущий аппарат пытательной тайной полиции; полу-раскрепостила рабочих; повысила голодный паек государственным крепостным-колхозникам; утешила увеличением пенсии стариков и старух; притушила чуть-чуть цензорское рвение и т. д.
Знаток Советского Союза, проф. Филипп Мозли полагает, что смягчение тоталитарного режима в России, - хотя и шло навстречу "глубоко скрытым" чаяниям многих советских интеллигентов, - произошло не под их "давлением", не по их "требованиям" - это случилось по доброй воле Кремля, по надобностям (как можно догадаться по осторожному тексту) его иностранной политики: смягчение внутренней политики должно было содействовать смягчению международных отношений. ("Foreign Affairs", Октябрь 56 г., стр. 82).
Однако, такое толкование "оттепели" никак нельзя связать с "секретным" докладом Хрущева. Ибо, как раз, он нанес непоправимый удар по престижу советского правительства во всем культурном мире и парализовал "революционную" активность всех правоверных ком. партий во всей Европе и США. На самом же деле, все, случившееся после хрущевских цинических разоблачений, несомненно доказывает одно: не добрая воля Кремля, преследуя свои международные интересы, случайно пошла навстречу глубоко скрытым чаяниям народа, а эта глубоко скрытая воля страны освободиться от жизни в терроре и нищенстве вынудила Хрущева сказать страшную Правду.
Ибо секретная речь Хрущева, предназначавшаяся только для партийцев, стала с молниеносной быстротой достоянием тысяч и тысяч. Она - легализовала резко отрицательное отношение к порядкам, существовавшим при Сталине - легализовала открытый разговор на эту тему, - свидетельствовал "советский" профессор, приезжавший этим летом за границу. ("Соц. Вестник", июнь 56 г.). Втихомолку разговаривали чуть ли не со дня сталинской смерти, но "с оглядкой". Теперь громко заговорила Москва, заговорила за ней вся Россия.
"Казалось, - пишет сотрудница лондонского Би-Би-Си, дважды приезжавшая в Россию и по-русски немного говорящая, - люди просто не могут не говорить, как будто, им нужно все рассказать о себе, кто они, что с ними случилось. Их рассказы о страданиях во время войны и о том, что означает слово террор - заливали меня ужасающим потоком трагедий. А, рассказывая их, люди не верили, что человек, сам не испытавший ими пережитого, может хоть немного понять, что они говорят... О будущем они говорят: да, все может пойти лучше, если не будет войны. И о чем бы не шел разговор с иностранцами, они все говорят о своей потребности мира. Они хотят - смягчения международного напряжения, уже потому только, - что угроза войны - оправдание террора..." ("Листнер", 9 авг. 56 г. ББС - Лондон).
Да, - у русских людей - очень сильны усталость от пережитых ужасов и желание отдохнуть, пожить мирной жизнью. Именно потому - "весь мир работников науки и литературы единодушен: ни в коем случае нельзя допустить ни военных авантюр против Запада, ни возвращения сталинского террористического режима... Если кто-нибудь сделает попытку повернуть курс назад ко временам Сталина, - он будет иметь против себя, не только всю интеллигенцию, не только огромную интеллигенцию техническую, но и офицерство, рабочих и многих коммунистов. Наиболее будирующим элементом, кроме "возвращенных" (из конц-лагерей) и их близких, являются студенты и младший командный состав армии". ("Соц. Вестник", июнь 1956 г.).
Я привел только два свидетельства - их можно множить до бесконечности - чем живут, что чувствуют и о чем думают сейчас живые русские люди, а не выдуманные "русские палачи".
Вся интеллигенция - академическая, чиновная, техническая, военная, молодое командование и студенчество, рабочие, а за всеми ними - затихшее, как дубовый бор перед бурей, - изнасилованное, как никто, крестьянство - вся думающая Россия, без сговора, еще без возможности политически сплотиться - едины в общей воле к освобождению.
По старому оставаться не может, "все надо менять".
Вот, образ современной России, России - новых поколений, выпестованных в тенетах коммунистического и террористического изуверства и это изуверство отринувших!
И эта Россия завтрашнего дня, - будет строить новое государство и новый склад отношений с внешним миром.
И тогда исцелится весь мир от охватившего его снова безумия!
2. Власть
Какую основную цель преследует "советское правительство", т. е. коммунистическая тоталитарная диктатура, все тридцать девять лет своего владычества в России.
Такой вопрос многим покажется странным, даже неуместным: государственная власть по самой природе своей, по самому своему назначению есть верховная власть в государстве, блюдущая его интересы, охраняющая его целостность и независимость, пекущаяся о благосостоянии, о благе, всего населения. Конечно любое правительство, служа государству, может жестоко ошибаться - и ошибается - в своем понимании интересов страны. Отказываясь же от самого своего долга служить государству - и только ему - власть, распоряжающаяся страной, является чем угодно, оно не государственной властью.
Вожди коммунистической диктатуры признавали ли - хоть на одно мгновение, - благо России или Сов. Союза верховной и единственной целью своего пребывания у власти? - Никогда.
В конце 1915 года в России - и на фронте и в тылу - уже начало нарастать оппозиционное и революционное настроение. И в ноябре этого года Ленин писал: "освобождением буржуазии России от царизма, от земельной власти помещиков, пролетариат воспользуется немедленно не для помощи зажиточным крестьянам в их борьбе с сельскими рабочими (?), а - для совершения социальной революции в союзе с пролетариатом Европы". ("Социал-Демократ", № 48, Женева)...
Во имя этой "пролетарской мировой революции" - Россия была предана на растерзание Германии; едва родившаяся на обломках взорвавшейся монархии демократия растоптана; города и деревни разграблены; несчитанные тысячи людей всех классов и состояний первый раз попали под раскаленный утюг террора...
Крестьянская, самая отсталая, - по слову Ленина, - страна в Европе была превращена в "базу для авангарда" той пролетарской социальной революции, которая, - если не сегодня, так завтра, - должна была обязательно начаться в передовых индустриальных странах и, в первую голову, - в Германии и Англии.
С тех самых "октябрских" дней и до ныне все интересы и самое существование переделанной в "базу" России подчинены единой, чуждой ей и губительной для нее, верховной цели - торжеству мирового коммунизма.
Однако, сумасшедшая уверенность ленинского Кремля в том, что в заключение Первой Войны западный пролетариат молниеносно разгромит всю "капиталистическую" Европу, - сразу разбилась об обывательскую косность европейского рабочего класса и о "предательство" его вождей, "купленных" подачками капиталистов. Да, и сама "база" давала все новые трещины, (гражданская война, паралич индустрии, крестьянское сопротивление, голод...).
"Базу" удалось спасти и укрепить недолгой передышкой - Нэпом. А для уничтожения буржуазной заразы внутри рабочего класса индустриальных стран, для возрождения революционной энергии западного пролетариата было решено, - на Втором и Третьем конгрессах Коминтерна, в 1920 и 21 гг., - подрубить самые корни политической и социальной мощи капитализма вне Европы и Америки.
Ибо, - гласят принятые Вторым конгрессом тезисы Ленина, - "европейский капитализм черпает свою силу, главным образом, не из промышленных европейских стран, а из своих колониальных владений. Сверх-прибыль, получаемая с колоний, является главным источником средств современного капитализма в Европе. Рабочему классу удастся только тогда свергнуть капиталистический строй, когда этот источник иссякнет... Путем сверх-эксплуатации населения колоний европейский капитализм в состоянии предоставить целый ряд подачек-компенсаций рабочей аристократии в Европе... Следовательно, Комм. Интернационал должен расширить сферу своей деятельности. Ком. Интернационал должен находиться в тесном контакте с теми революционными силами которые в настоящий момент принимают участие в деле свержения империализма в политически и экономически угнетенных странах. Для полного успеха мировой революции необходимо совместное действие этих двух сил"...
"Отделение колоний и пролетарская революция у себя дома свергнет капиталистический строй в Европе... Революционное движение в Индии и других колониях, - говорит резолюция Третьего конгресса (21 г.), - является ныне такой же составной частью мировой революции, как и восстание пролетариата в капиталистических странах старого и нового Света".
Так, тридцать шесть лет тому назад был утвержден в помощь западному "пролетариату" - восточный вариант мировой революции.
Когда же этот бумажный вариант стал воплощаться в жизнь и Коминтерн встал твердой ногой в Китае, Сталин в "Правде", 4-го июля 1925 г., во всеобщее сведение объявил, перефразируя конгрессовые резолюции, новый развернутый план уничтожения "капитализма". - "Колониальные страны есть основной тыл империализма. Революционизирование этого тыла не может не подорвать империализма не только в том смысле, что империализм будет оставлен без тыла, но и в том смысле, что революционизированный Восток должен дать решительный толчок к обострению революционного кризиса на Западе. Атакованный с двух сторон - и с тыла и с фронта - империализм должен будет признать себя обреченным на гибель".
Теперь, на наших глазах, "революционизированный тыл" исполняет, как будто, превосходно поставленную ему в 1921 году задачу.
Конечно Коминтерну и Кремлю изрядно помогла вторая война. Но, ведь, она сама входила в развернутый план завершения незавершенного - после первой войны - "дела Ленина"!
Доказывать здесь этого не надо. Всякий, - кто хоть сколько-нибудь следил в годы "меж двух войн" за деяниями и писаниями всех столпов Коминтерна, знает, что не только наши Сталины, но и все торезы и толиатти, твердо усвоили "гениальную" мысль Ленина о том, что современные тотальные войны лучшее орудие для ускорения мировой революции. Эти войны "повивальные бабки", как сказал Сталин, этой "революции", рождающейся в потоках крови и в вихре ненависти...
Недавно я прочел в "Соц. Вестнике", (сент. 56 г.), довольно неожиданную именно в этом органе, но давно очевидную для меня истину: "пакт с Гитлером был агрессией против мирового капитализма".
Но, ведь, "спаянный кровью" союз с Гитлером был только последним шагом к предсказанной Сталиным "новой волне войн и революций", волне долженствовавшей вынести на своем гребне все человечество на новый блаженный материк, ввести в новую эру - "эру коммунизма". Как только подули предвоенные ветры, как только капиталистический мир стал терять равновесие - экономическое (биржевой крах и соц. кризис в США), политическое (Гитлер) и военное (манджурский "инцидент" и Абиссиния), так в России пошла насмарку передышка Нэпа, пришла новая волна террора: выкорчевывались все очаги наличной и возможной оппозиции в деревнях, на заводах, в армии, среди интеллигенции, внутри самой правящей партии...
Страна застыла в ужасе ежовщины!
За то, расшатавшаяся за короткое время нэповской передышки "база", была отремонтирована и мобилизована.
А в это страшное для России время, - свободный мир заполнялся, сверху до низу, платными агентами и добровольными энтузиастами. Они упорно и успешно разлагали и усыпляли свободную демократию соблазнительными призывами к "народному фронту", к "общей борьбе с фашизмом", к "защите свободы и демократии".
Коммунизм внешне и временно "отказался от своего идейного существования". (Молотов и Каганович могли бы вспомнить, откуда я взял эти слова). А сам Сталин, подавая пример революционного самоотречения, "предал, - как кричал левый Запад, - пролетарскую мировую революцию Ленина и Троцкого"; объявил невинный "социализм в одной стране" и даже, перечеркнув писания Покровского, издал "патриотический" учебник русской истории!..
Нажитый на Западе Сталиным - под слезы и муки истязуемого дома народа, - авторитет был так велик, что даже и союз с Гитлером мог только на мгновение поколебать его... Как только германские полчища ворвались в Россию, вчерашнее "предательство демократии" превратилось в "мудрое, кутузовское отступление под стены Москвы" для того, чтобы собраться с силами и броситься спасать свободу и демократию. А, когда гитлеровская рать покатилась назад, Сталин, - был признан "гениальным полководцем" и стал членом "Великой Тройки", взявшей на себя задачу переустройства мира на твердых началах демократических принципов - свободы, права и справедливости. Этот новый совершенный порядок на всем Востоке Европы должен был, по решению всей Тройки - Рузвельта, Сталина и Черчилля - установить... Сталин.
Цель была достигнута! Огромная часть Старого Света оказалась в руках Коминтерна и Кремля. Не даром, еще перед Второй войной коммунистические вожди Западной Европы стали скапливаться в Москве и там готовиться к послевоенной миссии у себя, на разных родинах1.
Теперь, после победы, они все на самолетах помчались домой занимать там предназначенные им посты или во главе правительств "народных демократий", или в руководстве подпольными, "патриотическими" движениями против фашистских и нацистских армий и штатных оккупантов.
Так закончилась двадцатипятилетняя (1921-46), умная и ловкая подготовка к завершению дела Маркса-Ленина. Оба фронта - и западный и восточный - были готовы. Вступление мира в "эру коммунизма" было объявлено Молотовым в "октябрьскую годовщину", в 1946 году.
Провозглашая эту новую эру, Молотов знал, что народ русский не станет защищать коммунизма, - как сказал Сталин вскоре после вторжения гитлеровских войск одному знатному иностранцу, а Молотов знал, что не только для надобностей заграничной пропаганды, но и для того, чтобы вероломно обмануть народ и толкнуть его на бесконечные жертвы во имя "вечной России" (слова Сталина) советское правительство на время "перестало быть коммунистическим в своих действиях и мероприятиях". Он знал - и теперь непоколебимый "сталинист", - что только таким "патриотическим" маскарадом, да еще и с помощью свободного мира, сохранила свою власть ком. диктатура внутри России и спасла вне России "огромный резервуар коммунистических кадров для... решительного наступления против мирового капитала".
И, как только кончилась вторая война, решительное наступление началось. Мир разделился на два, вооруженных атомными и водородными бомбами, лагеря с двумя центрами - в Вашингтоне и Москве. Единый мировой рынок тоже распался - на два. И корни мощи капиталистического империализма, как писалось в резолюции 35 лет тому назад, действительно теперь подрублены в колониальных странах.
С безумной щедростью Кремль выбрасывает миллиарды, выжатые из нищенствующего народа, на скорейшее оснащение московско-пекинского блока военной и индустриальной техникой. - "Хрущев и Булганин, - пишет председатель французской социалистической делегации, порывавшей этим летом в России, - все внимание сосредоточили на тяжёлой промышленности, главным образом, для выполнения контрактов по оборудованию Китая и "народных республик" (кавычки автора). Капиталовложение в тяжелую промышленность с 53.3 проц. в 1954 г. поднялось до 60 проц., а вложение в легкую промышленность с 8.3 проц. в 54 г. упало в 55 г. до 4.8. (Андрэ Филипп, "Нью Лидер", 1-го окт. 56 г.).
В иностранной печати передавалась суть наблюдений французского корреспондента недавно побывавшего в Китае. "То, что он сообщает - говорится в "Соц. Вест." сент. 1956 г. - о развитии китайской промышленности сейчас, дает чрезвычайно внушительную картину всей обдуманности, целеустремленности и реальности гигантского усилия ускорить индустриализацию страны с 600 миллионами населения. Около 170 гигантских промышленных предприятий построено там в короткий срок (среди них ни одного для легкой промышленности - А. К.)...
Все они построены при помощи новейших и очень хороших машин советского производства по планам, разработанным советскими инженерами и техниками под руководством советских, польских и чехословацких инженеров и инструкторов".
А для создания тоже гигантской - по размерам стран - тяжелой промышленности в страны "народной демократии" брошены еще новые сотни миллиардов, выжатых из российского населения, главным образом, из ныне "пролетаризируемого", - колхозного крестьянства. И в самом Советском Союзе "государственная власть" не жалеет все новых и новых миллиардов на стройку, развитие и усовершенствования всяких заводов и лабораторий для выработки современного сверх-истребительного оружия всех родов.
Вся эта безумная растрата богатств России пойдет прахом!..
Уже после своей расправы с устрашающей население тенью Сталина, Хрущев, во время идеологической дискуссии с французской социалистической делегацией, говорил - "Вы нас ни в чем не переубедите. Сталин был великий человек, несмотря на его отвратительные преступления. Теперь новые люди критикуют и исправляют его способы действий, но не его доктрину. Мы делаем иногда безрассудства, даже совершаем серьезные преступления, но основы наших действий здоровы" ("Нью Лидер" 8 окт. 56 г.).
Все эти рацеи - пустые, хлестаковские фразы! Они ни как не подействовали на французских социалистов, которые увидели сами русскую действительность. И тот же Андрэ Филипп пишет: "Теперь (в России - А. К.) есть много коммунистов, даже на высоких постах, которые, только на словах, номинально, принимают марксову доктрину. И что еще важнее, поднялся новый класс техников, который вовсе не интересуется коммунизмом и лойялен власти только потому, что может развивать свои возможности, развивать производство на пользу народных масс, на службу которым он отдал свою жизнь".
Вот, эти не-коммунистические коммунисты и могущественная, незаменимая в научной, военной, индустриальной и хозяйственной жизни техническая интеллигенция, опираясь на настроения народных масс, и вынудили Кремль, устами Хрущева, разоблачить все отвратительное содержание "доктрины Сталина" (Ленина тож), т. е. великую преступность перед Россией и народом всех "здоровых основ" деятельности коммунистической тирании.
Со дня партийной паники после смерти Сталина, Кремль лихорадочно искал и ищет: какими безопасными для себя уступками можно сберечь власть в своих руках - в России до победы "эры коммунизма" - вне России.
Кремль знал, что такое же отвращение к "доктрине Сталина" нарастает и в "народных демократиях", где оно усугубляется еще и чувством национального порабощения. А надо было во чтобы то ни стало сохранить в Европе все нужные силы для приближающейся фронтальной - в помощь обходному движению в Азии - атаке на разделившийся "на ся" капитализм. Отсюда - знаменитая поездка - Булганина и Хрущева в Белград для примирения с югославским коммунистическим, тоталитарным диктатором.
Надо помнить, что "триумфальное" возвращение Тито в Москву, как победителя, было устроено Кремлем. Оно было сигналом коммунистическим вождям в странах "народной демократии". Теперь они могут освободиться от своих со-товарищей, слишком упрямых "сталинистов", и ввести у себя титовский "независимый от Москвы" коммунизм.
Эта операция перегруппировки сил внутри правящей партии в Польше прошла вполне, пока, благополучно.
Но ненависть к коммунистическому режиму и к "русскому игу", была так сильна в пограничных с Советским Союзом странах, что в Венгрии только что взявшие власть "титоисты" были сметены жесточайшим народным восстанием против всякого коммунизма.
Венгрия доказала, что в политике доказать возможность квадратуры круга также невозможно, как и в математике: сочетать видимость свободы с тоталитарной сущностью - невозможно.
Хрущевская речь о Сталине и позорная расправа с венграми - разложили до конца коммунистические партии в Европе и Америке; уничтожили навсегда европейский фронт "мировой революции", так удачно созданный Сталиным, организатором "свободной демократии" в отданных ему в удел странах.
Остался, замышлявшийся только в помощь западному пролетариату, фронт в Азии. Но там его сила и авторитет опираются исключительно на освободительные и национальные чаяния народов, в своем подавляющем большинстве непроницаемых для какой либо коммунистической идеологии.
Разгром, хоть и на кратчайший срок, коммунизма в Венгрии может, а м. б. и должен, восстановить или, точнее, установить единство действий титоистов и сталинистов во всех странах Восточной Европы. Но эта Европа, вслед за Россией, навсегда потеряны для "пролетарской мировой революции".
Эта проклятая идея оказалась, как и должно было случиться, бредом изуверов и фанатиков, уверенных в том, что безграничное насилие над свободой, волей и совестью человека дает им неограниченную над ним власть! Нет!
По марксову учению, всякий господствующий в данную историческую эпоху класс, - по неизменному закону диалектического развития человеческого общества, выделяет, из своего классового организма новый класс, предназначенный стать могильщиком своего родителя.
Так, вот! Могильщиком "бесклассовой" коммунистической диктатуры в бесклассовой, по давнему декрету Сталина, России - будет не новый класс, а вечная, неискоренимая потребность и воля человека - жить в свободе, праве и правде.
Еще одно. - Уходя в небытие, коммунистическая тирания оставляет России страшное наследство. За него не она будет расплачиваться, а - русский народ.
Исстрадавшиеся и измученные народные массы в коммунистических странах, за рубежом Советского Союза, не ведая правды о судьбах нашего народа под таким же игом, как у них, - ставят знак равенства между истязателями и истязуемыми у нас. Они праведное и законное отвращение к коммун. диктатуре у себя дома превращают в ненависть к русскому народу, почитая его прилежным соучастником всех кремлевских злодеяний... Как могло случиться такое недоразумение; недоразумение трагическое не только для судеб России, но - и для всего свободного мира?
Оно случилось потому, что на Западе - одни по возрасту своему не знают, а другие вычеркнули из своей памяти то, что знали и даже видели.
Весь мир видел, как сорок лет тому назад, в тягчайшую для нее Первую мировую войну, Россия превратилась в самое свободное, по признанию самого Ленина государство в Европе. Видели, как эта - рожденная на благо всего мира свобода была растоптана и уничтожена.
Коммунистический строй в России зачался в союзе Ленина и его интернациональных сотоварищей с императорской Германией. Он начался разгромом всего накопленного веками достояния России и беспощадным террором, уничтожением Учредительного Собрания и двухлетней открытой гражданской войной.
Террористическим ужасом и голодом открытое физическое сопротивление города и деревни было сломлено. Но дух сопротивления не был уничтожен. Ибо с тех тор и до смерти Сталина тоталитарная комм. диктатура жила истреблением в стране всех, без единого исключения, гражданских и политических свобод, вечной беспощадной борьбой с крестьянством, с интеллигенцией, с рабочими - со всем духовно живым.
Все наветы и клеветы на наш народ были бы оправданы только при одном условии, обязательном для всякого честного человека, когда он судит свой или чужой народ. Народ отвечает только за свое правительство, т. е. за правительство, созданное его свободной волей или, по меньшей мере, признающее существование в государстве свободного общественного мнения, опирающегося на незыблемый правопорядок. Этого нет в Советском Союзе, и именно этого порядка сейчас добиваются новые "советские" поколения.
И если сейчас народы в "народных демократиях" начинают освобождаться от ига своих коммунистов, то не только потому, что сильна их воля к свободе, но и потому, что под нарастающим давлением очнувшегося от "гипноза страха" своего собственного народа раскалывается, разлагается и слабеет диктатура в Кремле.
Как никогда, нужно помнить теперь: кто не борется за чужую свободу предает и свою. Нужно крепко помнить: борьба между свободой и коммунистическим рабством - не есть борьба между народами, между отдельными - "праведными" и "грешными" - государствами. Нет! Борьба идет между двумя непримиримыми "путями жизни" - жизни в свободе и жизни в рабстве, рабстве не только физическом, но и духовном. Тоталитарное ярмо - фашистское или коммунистическое - одинаково душит всякого человека и коммунистическая власть одинаково чужда всякому народу.
Повторяю: за поношения русского народа ни один русский человек не осудит исстрадавшихся и в неведении о правде русской пребывающих народных толп, идущих сейчас в отчаянии под штыки чужих солдат.
Но те правители свободных стран и руководители общественного мнения на Западе, которые знают, убедившись на опыте последнего десятилетия, что судьбы Запада также связаны с судьбами России, как судьбы России - с Западом, должны понять, что между режимом и народом в России - пропасть! Что там нарастают новые творческие силы свободы и человечности. К ним они должны обращаться.
Не на эмоциях сегодняшнего дня, не на сказках, злые чувства разжигающих, должна сейчас строиться "русская политика" Запада, а на очевидной действительности, эти легенды разрушающей; на предвидении завтрашнего дня и на учете тех неизменных исторических факторов, пренебрежение которыми дважды вело победителей - в тупик.
Надо понять совсем простую истину: ненависть родит ненависть и в ненависти погибнет человеческая свобода - всюду.
Но как ненависть родит ненависть, так любовь родит любовь и только любовь даст людям мир и свободу в правде и справедливости.
21 ноября 1956. Станфорд.
Примечания
1 Это хорошо описано в воспоминаниях испанских коммун. генералов, после победы Франко засевших в бест в Москве.