Н. А. Троицкий

САМООБЛИЧЕНИЕ "РАЗОБЛАЧИТЕЛЯ" (о "письме в редакцию" Г. С. Кана)

Георгий Семенович Кан хотел бы защитить свою книгу от негативной рецензии. Увы! - его "Письмо в редакцию" столь же ущербно, как сама книга. Вот доказательства.

1. Г. С. Кан объясняет, что труды, которые он не использовал в своей книге, потому и не использованы, что они "либо не имеют отношения" к его "научной проблеме" (монографии И. С. Вахрушева и Г. И. Щетинтной, диссертации В. А. Виноградова, Л. Н. Годуновой, И. И. Матюшиной), "либо не являются научными исследованиями по истории" (книги Б. С. Внучкова, Э. А. Павлюченко, диссертация С. М. Жданова и др.). Странное объяснение. И. С. Вахрушев исследует народовольческую журналистику по всем аспектам идеологии "Народной воли", Г. И. Щетинина - взгляды народовольцев по студенческому вопросу, В.А. Виноградов - по крестьянскому, И. И. Матюшина - по рабочему, Л. Н. Годунова - по военным вопросам; Б. С. Внучков, Э. А. Павлюченко, С. М. Жданов, Б. А. Сегал, И. Е. Матвеева и др. основательно (первые трое - с привлечением массы архивных материалов, неведомых Г. С. Кану) рассматривают жизнь и деятельность лидеров "Народной воли". Все это имеет к теме самого Кана ("Народная воля": идеология и лидеры") самое прямое отношение.

2. Григорий Семенович считает даже (это - его "глубокое убеждение"), что "не следует рассматривать при освещении данной темы" такие источники, как Письмо Исполнительного комитета "Народной воли" к Александру III, "Программа Военно-революционной организации" и "Программа рабочих, членов партии "Народной воли"", ибо, мол, программа народовольцев-военных - "документ не идеологический, а сугубо тактический", Письмо ИК - "агитационное", а не идеологическое, и "Программа рабочих" - тоже документ "не программный". Замечу здесь, что Г. С. Кан подробно рассматривает в своей книге (С.77-78) народовольческую инструкцию "Подготовительная работа партии", т. е. документ, по терминологии Кана, именно и самый "тактический". Приходится разъяснять Григорию Семеновичу, что само понятие "идеология" означает совокупность взглядов на все стороны жизни, включая социальные, политические, экономические и нравственные идеалы, стратегические задачи и тактические способы их решения, т.е. все то, что декларируется (наряду с программой ИК) в "Программе рабочих, членов партии "Народной воли"", в "Программе Военно-революционной организации", и, особенно, в историческом письме ИК к Александру III от 10 марта 1881 г., где, кстати, названы "условия", необходимые для предотвращения "страшных бедствий, которые всегда сопровождают революцию" Учитывая предпочтительный интерес Г.С. Кана не к содержанию документов, а к тому, в каких разделах тех или иных изданий они печатаются, подчеркну, что в самом авторитетном, академическом издании документов "Народной воли" и "Программа рабочих..." и "Программа Военно-революционной организации и Письмо ИК напечатаны под рубрикой "Программы"¹.

Недостаточную осведомленость в источниках и литературе Г. С. Кан пытается компенсировать воображением: ему "кажется", что С. Л. Перовская объясняла самопожертвование А. И. Желябова "недостаточно продуманно"; "кажется" ему, что С. Волк, Л. Н. Годунова и Н. А. Троицкий "сильно завышают" численность Военной организации народовольцев, и т. д. Полагаю, ничего из того, что ему только "кажется", специалист не может принять всерьез.

3. Г. С. Кан отвергает мой упрек в компилятивном характере I-ой главы его книги, заявив, что это "не соответствует действительности". Но ведь любой читатель (даже специалист) может сравнить эту главу с книгами В. Ф. Антонова, Б. С. Итенберга, С. Ткаченко² и убедиться в том, что они фактически пересказаны в 1-ой главе у Г. С. Кана - конспективно и без ссылок на них.

Что касается моего упрека в том, что Г. С. Кан сводит многообразную деятельность "Земли и воли" к террору, то здесь я был бы готов признать себя неправым, если бы не одно, очень характерное для Григория Семеновича, обстоятельство: он действительно констатировал на с. 48 своей книги, что "главным делом "Земли и воли" являлась организация поселений в деревнях", чему отвел пять строк, а затем на пяти страницах расписал террористические акты землевольцев, как бы дезавуируя собственную констатацию.

4. Одна из главных научных оплошлостей Г. С. Кана - его мнение, будто "Народная воля" являлась "организацией, а не партией". При этом Григорий Семенович объявляет: "я опираюсь на суждения самих народовольцев". Какая уж там опора? Кан цитирует только "слова А. Д. Михайлова" о разнице между понятиями "партия" и организация", не поняв, что Михайлов говорит здесь и о партии, и об организации "Народной воли": "Партия заключает в себе организацию, но последняя ограничена в ней самой"⁴. Вновь приходится разъяснять Григорию Семеновичу элементарные вещи. Ведь "сами народовольцы" со всей определенностью называли свои основополагающие документы так: "Программа рабочих, членов партии "Народной воли"", "Подготовительная работа партии", "Устав кружка партии "Народная воля"" и т. д. Именно о партии "Народная воля" шла речь и в "Программе Исполнительного комитета", и в Программе Военно-революционной организации", и в Письме ИК к Александру III⁵. Да и печатали "сами народовольцы" свои программные и уставные документы в двух изданиях сборника под названием "Литература партии "Народная воля"" (Paris, 1905 М., 1930). Я уж не говорю о том, что самые авторитетные специалисты-исследователи - с дореволюционных времен и поныне - величают "Народную волю" исключительно партией⁶, сознавая, что в ней налицо все три признака, определяющие самопонятие "партия": национальный, общероссийский масштаб плюс развитая (закрепленная в программных документах) идеологическая платформа и четкая (скрепленная уставными нормами) организационная структура.

5. Пытаясь умалить масштабы партии "Народная воля", Г.С.Кан "открывает", что таких ее специальных организаций, как Рабочая и Студенческая, "вообще не существовало". Это "открытие" кричаще противоречит фактам и документам. Статус "специальных организаций", связанных с ИК и подчиненных ему через "особо назначенных к тому лиц", зафиксирован в "Подготовительной работе партии"⁷. Там же и, главное, в особой "Программе рабочих, членов партии "Народной воли" засвидетельствовано, что Рабочая организация "входит как часть" в партию⁸. Что же касается студенческой организации, то ее составляли "студенческие подгруппы при каждой местной группе", которые были "безусловно подчинены Центру" в лице Центрального университетского кружка, подчиненного, в свою очередь, Исполнительному комитету⁹. Правда, Студенческая организация, в отличие от Рабочей и Военной, не имела особой программы, но ее заменяли инструкции ("Провинциальная деятельность учащейся молодежи", "Агентам партии при землячествах")¹⁰.

6. Г. С. Кан умозаключает, что в подготовке всех покушений на царя участвовали не 12 (как я считаю) "рядовых народовольцев", а 20, и добавляет к моему перечню 8 имен: А. В. Арончик, Л. Н. Гартман, Г. М. Гельфман, С. П. Дегаев, Н. И. Кибальчич, Е. Н. Оловенникова, Н. А. Саблин, С. Н. Халтурин. Ни один из этой восьмерки - не , рядовой народоволец. Все они - агенты ИК (Халтурин позднее стал и членом ИК). К ним Григорий Семенович плюсует "еще 19 членов ИК", тоже участвовавших в "подготовке покушений на Александра II". "Одни эти цифры (т. е. 20+19. - Н.Т.), - пишет Г. С. Кан, - красноречиво доказывают, какое огромное место занимал террор в деятельности "Народной воли".

Воистину все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Ведь члены ИК участвовали главным-то образом не в террористической, а в пропагандистской, агитационной, организаторской, издательской и прочей деятельности. Но будь даже 20+19 человек чистыми террористами, какой процент они составили бы от 10 000 (по данный Департамента полиции)¹¹, репрессированных за участие в делах "Народной воли" с 1880 по 1884 гг.? Меньше 0,5%.

Подозреваю, что Г. С. Кан, как и его единомышленники, вроде А. Н. Боханова, бичующего "кровавую оргию" "Народной воли"¹², крайне преувеличивает масштабы народовольческого террора. За все шесть лет своей "кровавой оргии" (1879-1884) народовольцы казнили 6 (шесть) человек: царя Александра II-Вешателя, шефа тайной полиции Г. П. Судейкина, военного прокурора В. С. Стрельникова, двух шпионов (С. И. Прейма и Ф. А. Шкрябу) и одного предателя (А. Я. Жаркова). Даже "Земля и воля", которую "разоблачители" народничества не считают такой террористической и "кровавой", как "Народная воля", за 3,5 года своего существования совершила больше политических убийств - 9: шефа жандармов Н. В. Мезенцова, харьковского военного губернатора Д. Н. Кропоткина, жандармского офицера Г. Э. Гейкинга и шести шпионов (А. Г. Никонова, Н. В. Рейнштейна, В. А. Тавлеева, Н. Ф. Шарашкина, Т. Курилова, В.Барановского). Кстати, "страшилки" Г. С. Кана о покушении на Александра II 19 ноября 1879 г. (в книге: "взорван поезд с царской прислугой"; в "Письме" к нам: "сошли с рельсов и получили повреждения 2 паровоза и 10 вагонов") таят в себе намек на людские жертвы. Григорий Семенович ссылается при этом на обвинительный акт по делу "16-ти", изобилующий (как все обвинительные акты в царских судах по политическим делам) преувеличениями. Но вот показание очевидца, князя Д. Д. Оболенского, который ехал тогда в том поезде (документ, о котором Г. С. Кан не знает): взорван был "багажный вагон с крымскими фруктами", "человеческих жертв не было"¹³.

7. Цитирую далее Г. С. Кана: "Г. А. Лопатин, Н. М. Салона, В. И. Сухомлин, С. А. Иванов и В. А. Караулов, вопреки мнению Н.А. Троицкого, не были членами ИК "Народной воли"". Дело тут не в моем мнении. Всех перечисленных назвал "членами нового ИК", воссозданного в 1884 г., Герман Лопатин - назвал в письме к В. Я. Богучарскому в ответ на запрос ученого¹⁴. Григорий Семенович не знает об этом письме, но читал опубликованные заявления Лопатина и спешит опровергнуть их двумя возражениями. Во-первых, мол, на суде сам Лопатин назвал себя "лишь агентом ИК". Но ведь именно так (к сведению Г.С.Кана!), согласно своему уставу, называли себя "в случае ареста" все члены ИК¹⁵. Поскольку же в автобиографии Лопатин назвал себя членом ИК, Г. С. Кан выступает со вторым возражением: это-де "лишь проявление свойственной Лопатину склонности к выдумкам и преувеличениям". Такой выпад против Лопатина (человека с безупречной репутацией, заслужившего восхищение таких людей, как И. С. Тургенев и Г. И. Успенский, А. М. Горький и Карл Маркс) Григорий Семенович подкрепляет ссылкой на мнение... Л. Г. Дейча, более, чем кто-либо из народников-мемуаристов, склонного к "выдумкам и преувеличениям".

8. Не скрою, потуги Г.С. Кана оправдать изуверскую жестокость царских карателей меня (и, конечно же, не только меня) шокируют. "Ни в одном из известных мне источников, - пишет Григорий Семенович, - не говорится об исключительно жестоких условиях предварительного заключения 1874-1877 гг.". Таких источников много. Прежде чем назвать их, напомню Г. С. Кану первое, святое правило для любого исследователя любой темы: знать источники. Незнание не освобождает от наказания!

Итак, о тюремном режиме в России 1870-х годов свидетельствуют знаменитые брошюры А. В. Долгушина ("Заживо погребенные") и 3. К. Ралли-Арборе ("Башибузуки Петербурга"), нелегально изданные в 1877-1878 гг.; воспоминания И. С. Джабадари ("Былое". 1906. №5), речь И. Н. Мышкина на процессе "193-х" (РН. Т. 1. С. 388-390), главы из книги С. М. Степняка-Кравчинского "Россия под властью царей" (М., 1964).

Самую "культурную" из царских тюрем - петербургский ДПЗ - характеризуют воспоминания А. Ф. Кони и приложенный к ним рапорт столичного прокурора Э. Я. Фукса министру юстиции К. И. Палену от 29 июля 1877 г. об истязаниях и надругательстве над узниками, которых за "ослушание" сажали в карцер рядом с паровым котлом: "в течение каких-нибудь 5-7 минут, что товарищ прокурора осматривал этот карцер и соседний с ним, ему самому два раза делалось дурно". По словам А. Ф. Кони, "этот рапорт <...> наглядно рисует нам, как и когда сеялся тот ветер, из которого выросла кровавая буря последующих лет"¹⁶.

Защищая "не только право, но и обязанность" царизма карать борцов за свободу "адекватными мерами", Г. С. Кан, во-первых, преуменьшает масштабы и смягчает жестокость царских репрессий, а во-вторых, замалчивает их вопиющую неадекватность. "Из 21 казненных в 1878-1880 гг., - рассуждает он, - <...> лишь трое - И. В. Дробязгин, М. П. Лозинский и И. И. Розовский - были казнены без достаточных оснований. Поражаюсь изощренности этой формулировки "без достаточных оснований", учитывая, что Розовский был повешен за "имение у себя" народовольческой прокламации. Но не это главное. Начну с того, что казнены были в 1878-1880 гг. не 21, а 22 народника. Вот в хронологии казней их имена¹⁷ (кого из них Григорий Семенович счел "лишним", не знаю). Из них Малинку и Майданского повесили за "оскорбление" тюремной стражи, Лизогуба - за передачу собственных денег в революционную казну, Вильчанского, Горского, Чубарова, Давиденко - за недоказанную принадлежность к "противозаконному сообществу", Виттенберга и Лотовеяко - за "умысел на цареубийство" по лжесвидетельству полицейского агента¹⁸. Г. С. Как считает все это "адекватными мерами"? Потому и молчит о том, как варварски проделывали царские палачи обряд казни? Ведь Евграфа Легкого повесили в считанные минуты дважды, а Тимофея Михайлова - трижды, поскольку они, уже повешенные, срывались с виселицы (после казни Михайлова всю Европу обошла фраза корреспондента немецкой "Kolnische Zeitung": "Я был свидетелем дюжины казней на Востоке, но никогда не видел подобной живодерни"). А Лев Коган-Бернштейн, тяжко раненный, был внесен на эшафот прямо в кровати, поднят с нее и вдет в петлю, после чего кровать из-под него выдернули.

Надо полагать, Григорий Семенович считает "адекватными" и приговоры в царских судах 1870-х годов на 10-15 лет каторги за слово - печатное и устное - И. Н. Мышкину, П. И. Войноральскому, Д. М. Рогачеву, С. Ф. Ковалику, П. А. Алексееву, Е. О. Заславскому, В. М. Дьякову и многим другим народникам-пpoпагандистам.

9. Самая парадоксальная фраза в "Письме" Г. С. Кана выглядит так: "Все характеристики, даваемые лидерам "Народной воли" в моей работе, проникнуты глубокой симпатией к ним".

"Глубокая симпатия" Григория Семеновича к ренегату-перевертышу Л. А. Тихомирову очевидна, но к остальным народовольцам (кроме Александра Михайлова¹⁹), которые сохранили верность своим убеждениям, он почти не скрывает своей антипатии. Вот как портретирует он одного из самых обаятельных героев "Народной воли", ученого-энциклопедиста, почетного члена Академии наук СССР Николая Александровича Морозова²⁰: "маниакальность, граничащая с психическим сдвигом", "инфантильно-мистичное отношение к жизни", "фанатизм", "отсутствие логики", "атавизм идей"²¹. Суждение Г. С. Кана о том, что такие "слабости и недостатки прибавляют обаяния" народовольцам, звучит гаерски.

10. Опираясь на сомнения ряда мудрецов XIX века, которые не смогли заглянуть "наверх", в ход событий века XX, Григорий Семенович утверждает, что "события, последовавшие после демократической Февральской революции 1917 г., не свидетельствуют о готовности народных масс к восприятию идей демократии". Теперь, глядя на те события "сверху", из XXI века, разве мы не видим, как свидетельствуют об этом и почти бескровные революции 1917 г., Февральская, а затем Октябрьская, и триумфальное шествие по стране советской власти? Самодержавный режим уже к 1905 г. опостылел миллионам россиян, а подготовлено было пробуждение их демократического сознания двумя революционными ситуациями XIX в. и, вообще, всем ходом русского освободительного движения от декабристов до социал-демократов, включая, как одно из главных его составляющих, партию "Народная воля".

Итак, своим письмом в редакцию Григорий Семенович Кан как "разоблачитель" "Народной воли" обличил сам себя, невольно подтвердив все сказанное в моей рецензии о дилетантизме и предвзятости его книги. Для нашего сборника его книга и письмо важны не сами по себе, а в качестве примеров модной сегодня позиции целого отряда "разоблачителей" русского освободительного движения (А. Н. Боханова, Ф. М. Лурье, А. А. Левандовского и др.) - позиции, совершенно неприемлемой для нас ни в научном, ни в политическом, ни в нравственном отношении.

Ответственный редактор сборника "Освободительное движение в России"
Н. А. Троицкий

Примечания

¹ Революционное народничество 70-х годов XIX в.: Сб. док-тов и материалов (далее - РН). М.; Л., 1965. Т. 2. С. 184-195.

² См.: РН. Т. 2. С. 170-200. Ткаченко П. С. Революционная народническая организация "Земля и воля" (1876-1879). М, 1961; Антонов В. Ф. Революционное народничество. М., 1965; Итенберг Б. С. Движение ре-юционного народничества. М., 1965.

⁴ Процесс 20-ти народовольцев в 1882 г. Ростов-на-Д., 1906. С. 69.

⁵ PH. T. 2. С. 173, 195, 196.

⁶ Богучарский В, Я. Из истории политической борьбы в 70-х и 80-х гг. XIX в. Партия "Народная воля". Ее происхождение, судьбы и гибель. М., 1912; Плеханов Г. В. Неудачная история ни "Народной воли" // Соч. М.; Л., 1927. Т. 24; Левицкий В. О. Партия "Народная воля". Возникновение. Борьба. Гибель. М.; Л., 1928; Волк С. С. "Народная воля" (1879-1882). М,; Л., 1966. С. 273-276; Россия в революционной ситуации на рубеже 1870-1880-х гг. Коллективная монография. М., 1983. С. 270 и сл.; Итенберг Б. С. Российская интеллигенция и Запад. Век XIX. М., 1999. С. 171,178 и др.

⁷ РН, Т. 2, С. 178

⁸ Там же. С. 181,190.

⁹ Там же. С. 177, 183. См. также: Волк С. С. Указ. соч. С. 340-341, 357; Твардовская В. А. Организационные основы "Народной воли" // Исторические записки. 1960. Т. 67. С. 127-129.

¹⁰ Тексты их см.: РН. Т. 2. С. 216-220.

¹¹ См.: Троицкий Я. А. "Народная воля" перед царским судом. 2 изд. Саратов, 1983. С. 356 (таблица жандармских дознаний).

¹² Боханов А. Н. Император Александр III. M., 1998. С. 253.

¹³ Наброски из воспоминаний кн. Д. Д. Оболенского // Русский архив. 1894. №10. С. 271. См.:ТИМ ОПИ. Ф. 282. Д. 388. Л. 65-65 об.

¹⁵ См. об этом: Троицкий Н. А. Указ. соч. С. 108-109.

¹⁶ Кони А. Ф. Собр. соч.: в 8т.Т. 1; Ч. 2.;С. 49-50, 58, 396.

¹⁷ И. М. Ковальский, В.Д.Дубровин, В. А. Осинский, В. А. Свириденко, Л. К. Бранднер,А. К. Соловьев, П. Г. Горский, О. И. Бильчанский, А. Я. Гобет, Д. А. Лизогуб, С. Ф. Чубаров, И. Я. Давиденко, С. Я. Виттенберг, И. И. Логовевко, В. А. Малинка, И. В. Дробязгин, Л. О. Майданский, И. О. Млодецкий, И. И. Розовский, М. П. Лозинский, А А. Квятковский, А. К. Пресняков.

¹⁸ Подробно об этом см.: Троицкий Н. А. Царские суды против революционной России. Саратов, 1976. С. 227-230, 234.

¹⁹ Здесь все ясно: А. Д. Михайлову симпатизировал Л. А Тихомиров.

²⁰ Акад. Д. Н. Овсянико-Куликовский назвал Морозова "ярким представителем" "лучистого типа высокоморальных натур", "из души которых снопами излучается ее свет, ее жар, ее высокая моральная красота" (Овсянико-Куликовский Д. Н. Воспоминания. Пг., 1923. С. 115-116.)

²¹ Кан Г. С. "Народная воля"... С. 134-136.

Освободительное движение в России, вып. 19. 2001, изд. Сар ГУ.

socialist.memo.ru – Российские социалисты и анархисты после Октября 1917 года