Рубанович Илья Адольфович

“Про внешнее впечатление, которое сразу произвел на меня новый знакомый, прежде всего приходилось сказать: импозантное. Крупная, коренастая фигура, свидетельствующая о физической силе; энергичная осанка; в тоне, в жестах, во всех движениях — уверенная и спокойная твердость, свидетельствующая в то же время о большом темпераменте. Хорошо посаженная голова, окаймленная черною шевелюрою, волевой подбородок и хорошо очерченный лоб. В целом — очень красивый еврейский тип, так и просящийся в модель для Саула или Бар-Кохбы, может быть, для Самсона. По манерам — подлинный иностранец, и таков же он по всем приемам речи, тогда для меня еще новым: спрашивать о происхождении шутливой клички “француза из Одессы” не приходилось. У него был красивый и звучный голос, твердого металлического тембра, более всего пригодного для драматической приподнятости рыцарственного, оттенка.”

В.М. Чернов “Перед бурей. Воспоминания”.

N.-Y. Изд. имени Чехова. 1953. C.120,121.

“Я … отправился к известному эсеру И. А. Рубановичу, который тогда был, так сказать, главным ходатаем по русским эмигрантским делам, когда приходилось защищаться от нападений русского правительства. Ему многие были обязаны, когда по требованию русского правительства их высылали или привлекали к суду. Прекрасный оратор, великолепно владевший французским языком, он умел производить огромное впечатление в своих выступлениях на судах и держался с необыкновенным достоинством в переговорах с властями. Ему удалось провести много блестящих дел не только во Франции, но в Италии, Бельгии, Швейцарии, имевших общеевропейское значение”.

Вл. Бурцев. Борьба за свободную Россию.

Мои воспоминания. (1882-1922 г. г.). Том I.

Изд. „ГАМАЮН" / Берлин. 192З. С. 153.

“Были в партии такие элементы, которые хотя и считали себя связанными идейно и генетически с партией Народной Воли, но которые фактически сделали огромный шаг от Народной Воли по пути к марксизму. Сюда принадлежит, например, Рубанович. Он почти с самого начала, уже лет 10 тому назад стоял весьма близко к той позиции, которую он стал отстаивать впоследствии, т.е. позиции настолько близкой к социал-демократии, насколько вообще может быть близок социалист-революционер к социал-демократии”.

Из показаний Я.Л.Юделевского ССК по делуАзефа в 1910 г.

Цит по кн.: Морозов К.Н. Партия социалистов – революционеров

в 1907 - 1914 гг.-М.: РОССПЭН, 1998. С.

“О том, что происходило в России, я имел весьма смутное представление, т.е. какие группы объединились и образовали партию, какую роль играли при этом те или иные личности, все это для меня было дело темное, и я в сущности говоря, и мало интересовался этим, тем более, что я не входил в состав организации. Я всегда говорил: я работаю в органе "Вестник русской революции", где я занимаю вполне определенную позицию... Мой взгляд был отмечен как Черновым, Гоцем, Тарасовым (Н.С.Русанов – прим. сост.), с одной стороны, так и социал-демократами, с другой стороны, как позиция с тенденцией немного марксистской. ...Я говорил, что я всегда буду напирать, так сказать, на то, что нас (с.-д. и с.-р. – прим.сост.) сближает и меньше всего буду настаивать на том, что нас разъединяет. Это была точка зрения, которая меня даже в "Вестнике русской революции" изолировала от Гоца и от Чернова, причем больше всего против меня протестовал Чернов".

Из показаний Я.Л. И.А.Рубановича ССК по делуАзефа в 1910 г.

Цит по кн.: Морозов К.Н. Партия социалистов – революционеров

в 1907 - 1914 гг.-М.: РОССПЭН, 1998. С.

“Он был до мозга костей социалистом с его горячею, чисто органическою любовью к трудящимся, к широким массам, к рабочему народу. “Я - плебей”, - с гордостью говорил он, - “и принадлежу к великой армии труда”. То была не фраза, а исповедание основного символа веры. “Нет социализма без масс: какую красивую систему вы ни стройте, она бессильна, /если/ она не опирается на интересы и чаяния трудящихся”. Он был столь же искренним демократом с его страстной любовью к равенству и жаждой справедливости. Близорукие люди, особенно враги, которым порою приходилось испытать на себе увесистость ударов Рубановича в идейном столкновении, сплошь и рядом обвиняли его в “диктаторстве”, в желании играть первую роль, в пренебрежении к личности других. На самом деле Ильею Адольфовичем руководило почти фанатическое стремление к равенству, к признанию права всех человеческих существ на уважение, - поскольку они не отрицали такого же права у других. Его возмущала до глубины души всякая попытка, и с чьей бы стороны она ни шла, создать себе привилегии. Но никто не подчинялся так охотно партийной дисциплине, как этот мнимый “диктатор””

Русанов Н.С. И.А.Рубанович // Революционная Россия.

Октябрь-ноябрь 1922. № 21-22. С. 40.

“Последние десятилетия перед войной рабочее движение Западной Европы шло под марксистским знаменем германской социал-демократии. Русские народнические партии считались “мелкобуржуазными”, несоциалистическими. И.А.Рубановичу - почти единоличными усилиями /удалось убедить/ признать закономерность русского народнического социализма и принять его в свою среду. ...И если теперь русский народнический социализм начинает возбуждать все больший интерес в западном социалистическом движении, - в значительной мере это заслуга И.А.Рубановича”

И.Б. [И.И.Бунаков-Фондаминский] Памяти И.А.Рубановича //

Современные записки. 1922. Кн. XIII. С. 320-321.