Шингарев Андрей Иванович

"Полным контрастом Набокову был А.И. Шингарев, к этому человеку, с которым мы, кадетская молодежь, были связаны больше, чем с кем-нибудь другим, я еще вернусь не раз. А.И. Шингарев был в период Февральской революции ближайшим оруженосцем и верным спутником П.Н. Милюкова. Он не стеснялся "резать волну" и говорить вещи, подчас очень острые для революционной демократии, для улицы революционной демократии - непереносимые. А его все-таки слушали, он мог выступать там, где этого не могли сделать ни Милюков, ни Набоков. Скромный, смятый, серый пиджачок, усталое, серое лицо, на котором приковывают внимание громадные серые печальные глаза, иногда зажигающиеся огнем негодования, но больше излучающие как бы удивленную скорбь, глубокий ласковый голос, проникающий прямо в душу, простая убежденная красивая речь... Образ чисто русский, русского народника, русского интеллигента, прожившего трудовую жизнь в самой народной толще, знающего близко, как нечто действительно родное, заботы русского села и запах сельской избы. Перед этой речью, простой и искренней, перед этой стихийной тревогой о судьбах народа и родины, перед этой горячей, не надуманной, а глубоко органичной верой в способность народа встать из своего сегодняшнего распада, - пасовала партийная непримиримость, а главное, умолкала социальная вражда. Шингарев не был массам чужим. В кадетской партии, на ее верхах, к Шингареву было не совсем правильное, насколько я знаю, отношение. Для профессорских верхов партии он был очень способным, но все же "самоуком", без обширного, подавляющего "багажа". Для рафинированной интеллигенции он был провинциалом, не своим до конца человеком. Наша политическая интеллигенция, хотя и иронизировала над официальной табелью о рангах, имела свою собственную табель о рангах, где строго велся свой собственный счет, был и свой собственный социальный снобизм, при котором место чинов и орденов или родословных книг занимали весьма щепетильно разработанные общественно-политическая квалификация и степень культуры - это в среде умеренно-прогрессивной, или "революционные заслуги" - в среде радикально-революционной.

А.И. Шингарев не отвечал многим требованиям этого пагубного снобизма, что не мешало ему быть гораздо более выдающимся политическим деятелем, чем другие, более блестящие деятели его партии. Сам я, несмотря на молодость лет, чувствовал, например, отличие Шингарева от его товарища по трагической гибели профессора Ф.Ф. Кокошкина. Этого блестящего ученого и блестящего политического дебатера и оратора я услышал впервые в Москве. Кокошкин занимал тогда более левую тактическую линию, чем Шингарев, но дело не в этом различии. Если Шингарев имел приводные ремни к народу, если он еще мог найти общий язык с ним, то в отношении Кокошкина я этого не чувствовал. В самом деле, разве не характерно, что Кокошкин при всех своих блестящих дарованиях сосредоточился в 1917 году на выработке идеального избирательного закона в Учредительное собрание, мало считаясь с тем, как будут применены и вообще будут ли тщательно отработаны юридические нормы. Понятно, что в юные годы, да еще в вихре революции, мы мало понимали деятелей типа Кокошкина."

Куторга И. Ораторы и массы. Риторика и стиль политического поведения в 1917 году

Источник: Сайт "Фигуры и лица интернет"

Данный материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен некоммерческой организацией, выполняющей функции иностранного агента, либо касается деятельности такой организации (по смыслу п. 6 ст. 2 и п. 1 ст. 24 Федерального закона от 12.01.1996 № 7-ФЗ).

Государство обязывает нас называться иностранными агентами, при этом мы уверены, что наша работа по сохранению памяти о жертвах советского террора и защите прав и свобод человека выполняется в интересах России и ее народов.

Поддержать работу «Мемориала» вы можете через donate.memo.ru.