Беневская Мария А.

“ Она прибыла на каторгу с крестом, с библией и со своим “собственным” миросозерцанием. Тоже из отрицателей, но только со своими специфическими особенностями: на место авторитетов наших - ставила своих святых и выдвигала свои непреложные принципы, но уже такие, каким даже в просторной эсеровской программе не должно бы найтись места. ...По выявленному ею так или иначе - словесно, в действиях, в жизни, - я по крайней мере усвоила лишь немногое: 1) Критику ограниченного разума и опыта, 2) утверждение “авторитета” всепроницающего, чуть ли не божественного чутья, расширяющего область нашего познания. В конце же концов все это сводилось к утверждению “авторитета”, “бога” со всеми евангельскими истинами, в толковании ли Толстого, или Владимира Соловьева или своими собственными - это безразлично в данном случае. А уж обоснование террора этой интересной христианкой, с крестом и бомбой, было столь неожиданным (в устах, конечно, с.-р., да еще террористки), что было от чего разинуть рот нашему брату, несмотря на всю эсеровскую “широту”. Согласованное, очевидно, как-то с общим мировоззрением, с любовью, как христианским средством спасения мира, оно выражалось примерно так: “надо отдавать самое дорогое за други своя - душу свою. Я и отдала самое дорогое: фактом убийства человека поступаюсь своим нравственным чувством”

Биценко А. В Мальцевской женской каторжной тюрьме 1907-1910 гг. (К характеристике настроений) // Каторга и ссылка. 1923. № 7. С. 195-196.

"Особенно яркие настроения мистицизма, богоискательства и непротивленчества привезла с собой Маруся Беневская.

В Марусе было очень много привлекательного. Никогда ни в чем никому не отказать, дать другому книгу, которую хочется самой прочесть, постоянно отдавать себя другим - это было девизом Маруси, и выходило это у нее легко и радостно, так что от нее все легко принималось.

У Маруси не было одной кисти руки, двух пальцев на другой руке, и остальные три пальца были изуродованы. Потеряла она руку при взрыве бомбы у себя на квартире. Многие из нас по приезде в Мальцевскую очень долго не замечали ее инвалидности, потому что она не была беспомощной, много работала, стараясь все делать сама, и потому, что инвалидность не убила ее жизнерадостности.

Очень привлекательная в общежитии, красивая, с лучистыми синими глазами, белокурыми кудрями, звонким жизнерадостным смехом, она привлекала многих своей личностью, и незаметно некоторые подпадали под влияние ее мировоззрения, тем более, что идеи, которые она воплощала, просачивались тогда с воли. Что ценнее - пассивное созерцание жизни, приятие жизни или активное участие в ней и борьба, непротивление злу или путь революции, рационализм явлений или иррационализм и т. д. - такие мысли на некоторый период завладевали некоторыми из нас для того, чтобы, переварившись, потом быть отброшенными. …

Чаще всего мы обслуживали уголовных в смысле писания всякого рода заявлений и прошений. Сейчас трудно установить куда и по какому поводу писались эти прошения, но их было бесчисленное количество. Писала их большей частью Маруся Беневская. К ней, главным образом,, обращались уголовные с просьбой писать их, и Маруся никогда не отказывала им в этом. Писала она эти прошения ровным, размашистым и красивым почерком, несмотря на свою инвалидность".

Ф. Радзиловская, Л.Орестова. Мальцевская женская каторга 1907-1911 гг

http://www.memo.ru/nerczinsk/katorga.htm