главная / о сайте / юбилеи / рецензии и полемика / дискуссии / публикуется впервые / интервью / форум

Д.И.Рублёв, аспирант ГУГН (Москва)

Российские анархо-синдикалисты начала XX в. о проблемах власти, самоуправления и самоорганизации во французском революционном синдикалистском движении.

Тема преодоления отчуждения человека от власти и общества всегда была одной из ведущих для анархизма. Пытаясь обнаружить в современном обществе самоуправленческие тенденции, предпосылки к формированию либертарно-коммунистических отношений, многие участники анархистского движения обращались к опыту самоуправления в неэтатистских институтах общества (рабочих союзах, кооперативах, традиционных общинах, коммунах). По мысли многих теоретиков анархизма, таких, как Кропоткин и Ландауэр, синдикаты, коммуны и кооперативы должны были, как форма общественной организации, сформировать внутри себя ещё до революции субкультуру анархистского самоуправления, постепенно трансформироваться в сообщества, альтернативные этатистской и капиталистической системе, призванные совершить анархо-коммунистическое переустройство общества в период социальной революции. Анализируя самоуправленческий потенциал таких организаций, анархисты подвергали критике тенденцию к становлению в этих структурах авторитарных, властнических отношений.1

Французское революционно-синдикалистское движение конца XIX – начала XX в. оказало заметное влияние на формирование идеологии анархо-синдикалистского движения России, в том числе на дискуссии о роли рабочих союзов (синдикатов) в предстоящей социальной революции, о потенциальной возможности формирования из синдикатов либертарно-коммунистической организации производства и распределения. Осмысление опыта борьбы на основе «прямого действия» и самоорганизации трудящихся во Всеобщей конфедерации труда Франции (ВКТ) было в центре дискуссий о синдикализме в российскойанархистской эмиграции в период 1906 – 1917 гг. И это не случайно. ВКТ в предвоенный период считалась эталоном синдикалистской рабочей организации, самым успешным и ярким примером участия анархистов в массовом рабочем движении. Это была наиболее массовая революционно-синдикалистская организация Европы. К 1912 г. Всеобщая конфедерация труда объединяла 600 тыс. из 1 млн. организованных наёмных работников Франции.2 В ВКТ входили представители различных течений и политических группировок – анархисты, участники различных фракций социалистической партии (аллеманисты, бланкисты, гедисты), реформисты. Но в указанный период анархистские и революционно-синдикалистские идеи самоуправления нашли почву среди наиболее квалифицированной, наиболее образованной части рабочего класса – в синдикатах и федерациях металлургов, ювелиров, производства средств транспорта, электриков и т.д., а в определённые периоды истории Конфедерации и федерации железнодорожников и механиков.3

Основной массив статей с критикой революционного синдикализма в эмигрантской печати российских анархо-синдикалистов приходится на период 1906 – 1914 гг., и это не случайно. В 1906 г. конгрессом ВКТ в Амьене была принята знаменитая «Амьенская хартия», воспринятая во многих странах мира как декларация принципов революционного синдикализма. Эти принципы вызвали полемику в кругах анархистов, на которой мы остановимся ниже. В мае того же года, после кампании за восьмичасовой рабочий день, инициированной конфедерацией, власти развернули против неё репрессии, которые, в итоге, привели к ослаблению сил революционного, проанархистского крыла организации. Вследствие этого, в конце 1908 г. руководящие посты в ней заняли реформисты. Приход реформистов к руководству ВКТ способствовал провалу попытки Конфедерации организовать всеобщую стачку в поддержку бастовавших почтовиков, что окончательно определило поражение выступления почтовых служащих в мае 1909 г.4 Эти события воспринимались многими российскими анархистами как кризис ВКТ.

Согласно «Амьенской хартии», Всеобщая Конфедерация Труда являлась не идейной, а чисто классовой организацией, объединяющей «вне какой бы то ни было политической школы, всех рабочих, осознающих необходимость борьбы для уничтожения наёмного труда и капитала». Помимо борьбы за «немедленные улучшения» считалось необходимым ориентироваться на «полное, всецелое освобождение» рабочего класса посредством «экспроприации капиталистов», в ходе социальной революции в форме «всеобщей забастовки». Провозглашалось, «что синдикат, сегодняшняя группировка сопротивления, будет в будущем группою производства и распределения продуктов, что синдикат будет основой социальной реорганизации». «Хартия» закрепила компромисс между различными течениями, образовавшими ВКТ, провозгласив нейтральность по отношению к «философским и политическим взглядам» рабочих внутри профцентра и оставив за ними право распространять свои идеи и бороться за них вне конфедерации.5

Одной из реакций анархистов на принятие хартии стала дискуссия между П.Монаттом и Э.Малатестой на международном конгрессе анархистов, прошедшем в августе 1907 г. в Амстердаме

Монатт, один из видных активистов ВКТ, поддержал идею о самодостаточности беспартийного революционного синдикализма для социальной революции. Он исходил из того, что синдикалистская организация представляет собой «фундаментальный орган классовой борьбы против буржуазии и всех буржуазных институтов», объединяя все силы сопротивления рабочих на экономической почве и отбрасывая «все доктринёрские рамки», разделяющие рабочих. Главный оппонент Монатта, Малатеста оставил для синдикализма роль одного из средств подготовки социальной революции, но не единственного и не самого важного направления революционной деятельности анархистского движения. Он выступил за работу анархистов в любых (не обязательно революционно-синдикалистских) профсоюзах. При этом он считал, что «задача анархистов состоит только в выработке в этих общих организациях революционных элементов, в распространении и поддержке лишь тех форм и проявлений action directe (прямое воздействие) рабочих (стачки, бойкот и саботаж и т.д.), которые имеют явно революционный характер, в смысле изменения современного общества». Вместе с тем, Малатеста отрицал возможность занятия анархистами руководящих постов в профсоюзах, поскольку в этом случае анархист должен будет проводить в жизнь интересы разнообразных политических элементов, входящих в состав профессиональной организации, что неизбежно приведёт к отказу от чисто анархистских целей и задач. Малатеста отвергал идею о том, что всеобщая стачка способна заменить вооружённое восстание с всеобщей экспроприацией средств производства. Он полагал, что уничтожение капиталистического и авторитарного общества может произойти только при помощи вооружённого восстания и насильственной экспроприации. Позднее Малатеста в статье «Анархизм и синдикализм», опубликованной в ноябре 1907 г. в британской анархистской газете «Freedom», дополнил свои идеи некоторыми новыми положениями. В этой работе он высказал идею, что синдикаты как органы корпоративной борьбы, порождённые реалиями капиталистического и этатистского общества, не смогут в ходе революции трансформироваться в производственные ассоциации анархо-коммунистического строя, который «может быть осуществлён только путём разрушения существующих учреждений». Синдикат, по мнению Малатесты, может подготовить те группы рабочих, которые во время революции смогут предпринять организацию производства и обмена, вне государственных структур, а также то, что практическая деятельность профсоюзов способствует воспитанию в борьбе политически отсталых масс рабочих. Задачу анархистских активистов в профсоюзах Малатеста видел в радикализации настроений массы рядовых рабочих (но не в создании именно анархистских рабочих организаций).6

На конгрессе немецким анархистом Р.Фридебергом была высказана идея о синтезе анархистской идеологии и революционно-синдикалистской тактики, противоположная как «малатестианской», так и революционно-синдикалистской точкам зрения. Фридеберг, признавал революционно-синдикалистскую тактику борьбы, основанную на «прямом действии» и организации трудящихся в синдикаты, а также всеобщую стачку, как средство революции. Но он полагал, что лишь распространение идей анархизма в революционно-синдикалистских организациях трудящихся может стать гарантией того, что революция пойдёт по анархо-коммунистическому пути развития: «конгресс анархистов-коммунистов отвергает всеобщую стачку для завоевания власти, но признаёт всеобщую стачку экономическую и революционную, как средство для разрушения существующего экономического строя и освобождения пролетариата от системы наёмного труда. Для осуществления этой всеобщей стачки необходимо, чтобы синдикальные организации были воодушевлены идеями анархизма, стремящегося, путём всеобщей революционной стачки, к уничтожению классового господства и к осуществлению своего идеала – “общества без власти”».7

В период 1906 – 1914 гг. в Европе и США существовали несколько объединений российских анархо-синдикалистов в эмиграции. Центр первой эмигрантской группы – «Хлеб и Воля» сформировался в Лондоне, вокруг Кропоткина и в Женеве, вокруг М. Гольдсмит и Г. Гогелии. Вторая группа, «Буревестник», представленная М. Раевским, Н. Рогдаевым, А. Гроссманом и другими, издававшая одноимённый журнал, находилась в Женеве. С 1910 г., вокруг газеты «Голос Труда», издаваемой Русской Рабочей Группой в Нью-Йорке, сформировался центр российских анархо-синдикалистских групп в США. В неё входили такие участники движения, как В. Шатов, С. Владимиров, А. Родэ-Червинский, позднее В. Волин и М. Раевский. В редактировании газеты принимал участие А.Карелин. С 1912 г. в Швейцарии, в Цюрихе, образовалась группа российских анархо-синдикалистов «Рабочий Мир», наиболее видными теоретиками которой стали И. Гроссман и А. Ге. С 1915 г. эта группа стала издавать новую газету, «Рабочее знамя». Состав групп постоянно менялся, распадались одни объединения, формировались другие. Самой стабильной в этом отношении до августа 1914 г. оставалась группа «Хлеб и Воля».

Идеи Малатесты получили распространение в среде российских анархо-синдикалистских эмигрантских групп. Уже на Амстердамском конгрессе позиция Малатесты получила поддержку некоторых представителей российских анархистов. Так, в число голосовавших за его резолюцию, входил один из лидеров группы «Буревестник» Н. Рогдаев.8 С 1906 г. можно проследить подобные взгляды на деятельность ВКТ у других авторов «Буревестника». Так А. Гроссман признавая, что революционно-синдикалистское движение, как проявление самоорганизованной борьбы масс, полезно для развития этики самоуправления в рабочей среде, считал, что профсоюзы – это «орудие взаимного страхования рабочих и капиталистов», которое отомрёт после социальной революции вместе с капиталистическим строем.9 Кроме того, указывал Гроссман, революционный синдикализм не даёт эффективного противодействия парламентаризму: «…в синдикате твердят рабочему о необходимости самодеятельности, прямой борьбы, и тут же прибавляется, что вне синдиката этому самому рабочему предоставляется голосовать за навязываемых ему кандидатов».10 Он считал тактические и идейные установки революционно-синдикалистского движения Франции результатом компромисса между различными фракциями и течениями: «революционный синдикализм – специфический продукт специфических французских условий, он является равнодействующей целого ряда разнообразных сил, борющихся в этой стране».11 В доказательство он приводит примеры размежевания по вопросам участия женщин в синдикатах и сотрудничества с предпринимателями: «“уничтожение наёмного труда и капитала” пишется в программе конфедерации труда, и на основании этой программы принимаются синдикаты, ставящие своей задачей недопущение на работу женщин, проповедующие участие в прибылях хозяев и предпринимателей».12 Гроссман делает отрицательный вывод о возможностях ВКТ, как и профсоюзов вообще, создать революционное меньшинство среди рабочего класса Франции: «смешанный, пёстрый состав синдикатов не может создать насыщенной боевой энергией атмосферы, необходимой для непрерывных революционных выступлений. Объединение на почве ближайших интересов и расплывчатой, сердцу многих ничего не говорящей, отодвинутой в туманную даль программы будущего, не может дать сплочённого ядра решительно, смело, солидарно действующих людей».13 Такое ядро, следовательно, способна сформировать лишь политическая организация анархистов. ВКТ, в результате серии компромиссов может постепенно эволюционировать к реформизму: «нейтральная область, область, в которой может ужиться непокорный враг всякого подчинения с послушными приверженцами государственного капитализма; в которой находит себе приют… «выжидатель» и сжигаемый огнём революционного нетерпения бунтарь… будет областью частичных завоеваний и мелких уступок».14 Гроссман не исключал возможности распада ВКТ: «борющиеся в синдикатах тенденции должны обособиться. Часть из них, возможно, пойдёт по старому пути, но оставит революционную словесную декорацию; другая же часть… пойдёт по … пути революционного анархизма».15

В оценках революционного потенциала ВКТ «буревестниковцами» можно проследить некоторую идеализацию революционно-синдикалистского движения. Так автор, публиковавшийся под псевдонимом А.Н., писал: «среди французских синдикалистов есть рабочие различных мнений… но различие в их политических или философских воззрениях не мешает им однако быть против вмешательства разных социалистов и депутатов в их синдикальную рабочую борьбу с буржуазным классом».16 Такое заявление резко контрастирует с приведёнными в статье того же автора фактами о существовании в конфедерации наряду с проанархистским революционно-синдикалистским крылом влиятельной фракции во главе с секретарём федерации ткачей гедистом Ренаром, выступавшей за подчинение синдикатов социалистической партии, и фракции тред-юнионистов, сторонников нейтралитета в отношениях с социалистической партией, во главе с реформистом Кефером.17 В таких условиях утверждение о том, что «Амьенская хартия» означает «твёрдое решение – бороться вне политических партий…, их решение обойтись без всяких политиков социалистов»,18 было явным преувеличением. Положительно настроенный к революционному синдикализму А.Н. в некоторых своих статьях высказывает близкие Гроссману опасения о возможности превращения ВКТ в реформистский профцентр в случае замены его леворадикального руководства реформистским или социал-демократическим. В их подтверждение он приводит пример деятельности этих фракций на Марсельском конгрессе ВКТ в 1907 г.: «враги непосредственной борьбы рабочих против капитализма, враги рабочей инициативы и самодеятельности, т.е. социал-демократы и реформисты, не осмелились открыто защищать патриотизм и милитаризм, и их тактика состояла в том, чтобы отвлечь рабочих от антимилитаризма под тем предлогом, что этот вопрос не в компетенции рабочего конгресса, а должен обсуждаться лишь на конгрессах политических партий. Эта точка зрения представляет рабочим союзам лишь путь чисто-корпоративной борьбы».19 Даже М. Раевский, апологетично настроенный по отношению к революционному синдикализму,20 признавал, что в ВКТ имеется сильное реформистское течение, хотя и высказывал надежду, что проанархистское крыло рано или поздно преодолеет его влияние.21

«Буревестниковцы» критиковали французский революционный синдикализм за его замкнутость на рабочем классе и недостаточное внимание к крестьянскому движению. Так А.Н. осудил бездействие Конфедерации в период движения виноделов на юге Франции в 1907 г.: «Всеобщая Конфедерация Труда, занятая организацией рабочих “в класс”, не воспользовалась крестьянскими волнениями, не агитировала за идею немедленной всеобщей забастовки».22 Бездействие ВКТ помогло правительству беспрепятственно расправиться с протестным движением крестьян: «правительство в выполнении своих замыслов не встретило никаких препятствий: движение поездов не было затруднено, войска не были заняты…»23 В итоге была упущена благоприятная возможность установить солидарные отношения с крестьянским движениеми распространить на него принципы революционного синдикализма

Проблема «политической нейтральности» ВКТ приобретала для анархистов особою остроту, поскольку, по сценариям ряда российских анархистских теоретиков того времени, анархистская социальная революция должна была произойти в виде всеобщей стачки трудящихся, перерастающей в восстание. Осуществить такую революцию могла лишь организация, объединяющая трудящихся по отраслям промышленности и сферы общественных услуг.24 Однако построить безгосударственное коммунистическое общество могли лишь организации, основанные на анархистских принципах самоуправления, основная масса участников которых прониклась идеями анархического коммунизма. Это означало необходимость превращения революционно-синдикалистских рабочих союзов путём распространения в них анархистских идей в анархистскую субкультуру в рамках современного общества, при сочетании открытости этих организаций для трудящихся, неохваченных анархистскими идеями и практикой. В начальный период развития российского анархо-синдикализма (1903 – 1906 гг.) такая идея выдвигалась всеми его теоретиками.25

По иному сложилась ситуация в период дискуссий 1906 – 1916 гг. «Малатестианцы» отрицали такие возможности за рабочими союзами. По иному эту проблему решали сторонники революционного синдикализма. М.Раевский сознавал, что революционно-синдикалистские профсоюзы ВКТ не являются анархистской субкультурой, которая в период революции сможет немедленно осуществить производство и распределение на коммунистических началах. Он выдвинул идею о переходном периоде к безгосударственному коммунизму, обществе под руководством синдикатов: «анархисты-синдикалисты считают синдикат “органом рабочего самоуправления”, но никто из них не говорил, что “захват производства синдикатами равносилен осуществлению анархического коммунизма”… захват производства синдикатами – лишь один из этапов коммунистической революции».26 И далее: «вместо диктатуры партии, захватившей в свои руки политическую власть, мы предвидим федерацию профессиональных союзов, трудовую организацию всего народа, захватившую в свои руки орудия производства и предметы потребления».27

Другой вариант решения этой проблемы предложил А. Иванов. Он не признал ВКТ рабочей классовой организацией, поскольку она объединяла лишь часть всех рабочих и допускала в свои ряды «непролетарские элементы» (синдикаты мелких чиновников, учителей и малоземельных крестьян).28 Отрицая за синдикатами роль зачатков будущего строя («синдикат – это эфемерида капиталистического строя, которая станет ненужной после его гибели»29 ), Иванов признал, что в недрах синдикатов, в том числе и под воздействием пропаганды анархистов, может формироваться новая культура, основанная на самоуправлении и федерализме. Её формирование является гарантией того, что в период социальной революции синдикаты будут «отстаивать федеративный и автономный принцип будущего строительства».30 Чтобы распространить действие федералистской самоуправленческой субкультуры на весь рабочий класс, и одновременно создать основу для организации производства после социальной революции, Иванов предлагал дополнить синдикаты системой прямых собраний трудовых коллективов на всех предприятиях промышленности, торговли и ремёсел, связанных между собой совещаниями делегатов на более высоких уровнях: «Основными единицами такой организации… должны считаться сходы рабочих мастерских (фабрик, заводов, мануфактур, ремесленных заведений, магазинов и пр.) и сходы… рабочих домашней промышленности, ремесленников, кустарей и пр. Членами сходов, независимо от своего участия в синдикатах, должны быть и синдикалисты…»31 Собрания делегатов трудовых коллективов, связанные с избравшими их базисными организациями, должны были стать постоянным контрольным органом при местных организациях рабочих союзов 32 : «Всякий сход… может послать своего товарища в то новое отделение при бирже труда (на этой стадии новая организация сливается с синдикалистической), которое мы назовём хотя бы “совещанием рабочих”. В биржах труда будут представлены таким образом… и интересы отдельных мастерских… и интересы всех рабочих».33 Создание такой организации с широкими полномочиями неизбежно вело к децентрализации системы принятия решений в ВКТ, что ликвидировало бы власть профсоюзной бюрократии. При этом Иванов не отрицал принцип беспартийности организаций рабочего класса. Близкая Иванову позиция была высказана в передовой статье газеты «Голос труда» в августе 1911 г.34 Автор статьи также предложил проект организации рабочего класса, представляющий собой синтез профсоюза с федерацией прямых собраний трудовых коллективов предприятий. При этом важные решения должны были принимать прямые собрания предприятий и делегируемый ими «совет уполномоченных, выбранных по мастерским как членами, так и не членами союза».35

Пути «анархизации» ВКТ обсуждалась и теоретиками «хлебовольцев». Л. Иконникова, анализируя состояние конфедерации в момент обострения её кризиса (1909 год) в результатепоражения второй стачки почтово-телеграфных служащих, высказала ряд интересных мыслей о тенденциях бюрократизации ВКТ: «сам способ, к какому прибег Конфедеральный комитет, чтобы вызвать всеобщую стачку; это декретирование всеобщей стачки центром... Всеобщая стачка, восстание, революция не декретируются, они делаются, вызванные известным стечением обстоятельств. Это… борьба, в которой заинтересованы сами участники, и успех в этой борьбе зависит от энтузиазма и воодушевления борящихся. Она вспыхивает, обыкновенно, в моменты… когда масса настроена особенно возбуждённо…»36 Иконникова считала основной причиной централизации и бюрократизации ВКТ противостояние фракций.37 Благодаря разжиганию ажиотажа в борьбе между ними за руководящие посты в Конфедерации увеличилось значение центра: «тратится масса времени на агитацию за или против того или иного секретаря в Конфедеральный комитет, который в глазах некоторых начинает приобретать значение какого-то самодовлеющего центра, на обязанности которого должно лежать руководство движением, его организация, инициатива выступления, выбор подходящего момента для выступления».38 В результате избранные секретари утратили роль исполнителей воли избравших их низов и «превращаются в каких-то официальных вожаков, в ремесленников защиты интересов выбравших их рабочих организаций».39 Однако Иконникова не предлагала идти на разрыв с революционно-синдикалистским принципом «политического нейтралитета» внутри профсоюза, который она считала первопричиной бюрократизации ВКТ. В качестве решения проблемы она выдвинула идею активизации низовых структур, лишение исполнительных органов организации таких полномочий, как «ведение движения» и «инициатива выступления» (с последующим превращением их в представителей низовых организаций, согласовывающих решения прямых собраний). Переход этих полномочий в руки базисных структур рабочих союзов, по логике вещей, предоставил бы «сознательному и энергичному меньшинству» в лице рядовых анархистских активистов, в отличие от лидеров конфедерации не утративших своего анархизма, возможность через прямые собрания влиять на принятие наиболее важных решений.40

С анализом причин кризиса революционно-синдикалистского движения Франции выступили и ведущие теоретики «хлебовольцев» - Г.Гогелия и М. Гольдсмит. Основную причину слабости движения они также видели в отсутствии идейного единства в ВКТ. Различное понимание целей и задач движения его участниками чревато расколом или окончательным идейным компромиссом – эволюцией к обычному тред-юнионизму 41 : «характер направления связан с существованием данных организаций и данных деятелей, а не с глубоким сознанием принципиальной необходимости того общего фона, на котором должно вырисовываться всякое движение, чтобы быть единым и исторически живучим… Правительство действительно “изымет из обращения” наиболее преданных, наиболее энергичных деятелей синдикализма и разрушит те федерации, которые оно считает очагами революции… Если этот авангард синдикализма, который, главным образом, состоит из анархистов, будет уничтожен, дорога к торжеству миротворцев и умеренных тем самым будет расчищена».42 Эти опасения Гогелия подтверждает фактами о поддержке правительством Франции реформистского крыла ВКТ: «…Мильеран успешно действовал за кулисами реформистских синдикатов… результатом чего явился манифест, выпущенный именно реформистскими синдикатами, в котором они высказывали Мильерану горячее сочувствие и одобрение».43 И далее: «…Министерство Клемансо… выгоняет Конфедерацию Труда из помещения Бирж Труда, вырабатывает целый план действий для уничтожения революционного крыла в синдикалистском движении и в то же самое время делает глазки реформистскому крылу, уступает для его съездов залу в Сорбонне».44 Различия в целях фракций неизбежно ведут к компромиссному характеру действий во время любых совместных выступлений, что ограничивает проявление революционного потенциала анархистского крыла ВКТ или ведёт к разобщённости в практических действиях, как это произошло в период кампании 1906 г. за 8-часовой рабочий день: «Так было, например, во время первомайского движения 1906 г., когда Конфедерация Труда выставила лозунгом 8-ми часовой рабочий день, а Федерация рабочих печатного дела во многих местах выставила своим лозунгом 9-ти часовой рабочий день».45 Как и Иконникова, Гогелия выводил причины бюрократизации движения из борьбы различных течений за доминирующее положение: «При отсутствии полного единства стремлений, делается неизбежной централизация в большей или меньшей степени, ибо, по моему, …осуществление принципов федерализма возможно лишь тогда, когда осуществлено единство стремлений. При разношерстности же элементов организации, приходится прибегнуть к централистическим принципам и посредством централистической власти держать в принуждённом союзе все эти разношерстные элементы».46

Укрепить движение, считали Гогелия и Гольдсмит, можно лишь приняв анархо-коммунизм в качестве идейного обоснования практики ВКТ. Претензия анархо-коммунистов на такую роль обосновывалась не только тем, что из их числавышли основатели и первые лидеры Конфедерации (Э.Пуже, Э.Пеллутье), но и тем, что идеология анархо-коммунизма имеет много общих черт с революционным синдикализмом: «Революционный синдикализм… можно охарактеризовать как сумму практических взглядов, вытекающих из анархической теории и только с ней согласных».47 Так анархисты «отводят рабочему движению главную роль, а в теперешних рабочих союзах видят зачатки тех организаций, которые на другой день после революции должны будут взять в свои руки производство и организовать его»,48 отвергают политическую власть, являются сторонниками тактики «непосредственного действия», антимилитаризма, всеобщей стачки, сопровождаемой экспроприацией средствпроизводства.49 При этом теоретики «хлебовольцев» выступали против навязывания членам организации какой-либо идеологии сверху, декретами руководства. Речь шла о необходимости отказа от положения Амьенской хартии, запрещающего пропаганду политических идей в синдикатах ВКТ, в результате чего анархисты посредством пропаганды смогут «распространить и привить свои убеждения к наибольшему количеству рабочих и создать, таким образом, единство стремлений».50

Дискутировавшие с «хлебовольцами» революционные синдикалисты из «Голоса труда» противопоставляли им лишь фаталистическую веру в неизбежность того, что все рабочие под влиянием условий капитализма сами рано или поздно стихийно осуществят анархо-коммунистическую революцию. Характерны примечания редакции «Голоса труда» к статье М. Гольдсмит: «если у буржуазии, включая и интеллигенцию, экономические интересы далеко не совпадают, и в её недрах найдётся место, по меньшей мере, для трёх партий, то интересы трудящихся, наоборот, вполне тождественны: полное освобождение от гнёта и капитала и власти. Буржуазия не может, поэтому организоваться в класс и вынуждена организоваться в партии для борьбы с отдельными группами своего же класса, не говоря уже о рабочих».51 Исходя из этого, Гольдсмит и Гогелию обвиняли в стремлении подменить классовую организацию (на основе экономических интересов) партийной организацией (на основе идейной общности её членов) и расколоть таким образом революционные силы рабочего класса.52 В ответ на обвинения Гогелия заявил, что раскол в ВКТ уже фактически существует: «Пока в синдикализме существуют эти противоречия, опасность раскола будет всегда налицо. Меня эта опасность не страшит, но я нахожу крайне прискорбным тот факт, что спектр раскола до такой степени запугал самых активных деятелей синдикализма, что делает их плачевно трусливыми».53

Наиболее заметно разделение на «малатестианцев» и сторонников синтеза анархо-коммунистической идеологии и синдикалистской тактики проявилось во время дискуссий о синдикализме в среде российской анархистской эмиграции в период 1915 – 1916 гг. «Малатестианцы» были представлены группой так называемых «критических синдикалистов», объединившихся вокруг журнала «Рабочее Знамя», основанного в 1915 г. в Лозанне. В статье «О революционном синдикализме», написанной ещё в августе 1914 г.,54 Гогелия перешёл на позиции «малатестианства». Он отказался от идеи использования профсоюза, как основного инструмента социальной революции: «синдикат, прежде всего, орган борьбы с капиталистическим строем в рамках капиталистического же строя… это два явления, связанные между собою как причина и следствие, - исчезает причина, должно исчезнуть и следствие». В своих теоретических построениях Гогелия оставил за ним лишь роль среды для пропаганды анархистских идей, «в которой неустанная сознательная пропаганда вырабатывает сознательных борцов за лучшее будущее». Отмечая вырождение руководства ВКТ в профсоюзную бюрократию, Гогелия, как А. Гроссман и Малатеста, сделал выводы о несовместимости занятия руководящих постов в синдикатах с взглядами анархиста и о необходимости для анархистов вести пропаганду в синдикатах в роли рядовых активистов.55 С аналогичных позиций выступили и другие авторы «Рабочего знамени», И. Гроссман и А. Ге. Не отрицая аргументации и тезисов о роли синдикатов, выдвинутых Гогелией, И. Гроссман поддержал принадлежащую ранее «хлебовольцам» идею о преодолении вынужденного компромисса революционеров с реформистами в революционно-синдикалистском движении путём создания «активной оппозиции» в профсоюзах с последующим формированием на её основе анархических синдикатов.56 Выдвигая те же аргументы, что и Гогелия, Ге заявил, что борьба с капиталистическим строем есть борьба политическая, и поэтому «синдикатами вестись не может, ибо синдикаты – организация не политическая, а экономическая».57

Позицию, противоположную взглядам «критических синдикалистов», заняла группа авторов из «Голоса труда» (Раевский и В. Волин) и «Рабочего знамени» (А.М. Аникст). Их объединяло отношение к революционно-синдикалистским профсоюзам, как основной форме организации анархистов и единственному орудию социальной революции: «мы, анархо-синдикалисты, видим в революционно-синдикалистском движении или, точнее говоря в организованном экономическом движении, отвергающем парламентскую технику и принявшем в качестве основания своей тактики прямое действия – ту единственную силу, которая одна может осуществить социальную революцию в более или менее ярко выраженном анархическом, антигосударственном направлении».58 Раевский рассматривал революционный синдикализм довоенной ВКТ как «практическое применение коммунистического анархизма в области пролетарской борьбы».59 Исходя из того, что анархистская революция может быть совершена лишь снизу, самими рабочими массами, он считал, что действия Пеллутье и других анархистов - основателей ВКТ соответствовали сути кропоткинского учения о тактике анархо-коммунистов: «надо было приспособить к новым условиям работы ту мысль, которая проходит красной нитью по всем писаниям П.А. Кропоткина – об обязанности сознательного революционера ни при каких условиях не порывать с народом, всегда оставаться в народной среде».60 «Беспартийный и автономный рабочий синдикат» – это «форма самопроизвольной массовой организации» рабочих масс, созданная пролетариатом в процессе стихийного творчества в борьбе против государства и капитала, отсюда Раевский отстаивал необходимость работы в ВКТ анархистов с целью её революционизации, распространение анархистских идей: «мы должны быть везде, где есть трудящаяся народная масса. Мы должны, сливаясь с народом, сеять в нём анархические идеи и путём личного примера призывать его к применению анархистских методов борьбы».61

Исходя из того, что анархисты составляют меньшинство в синдикатах, Раевский отказывался от идеи трансформации ВКТ в анархистскую субкультуру и выдвигал идею переходного периода на пути к анархо-коммунистическому обществу: «когда мы говорим о том, что уже ближайшая революция может и должна стать “нашей” революцией, то мы этим не хотим, конечно, сказать, что она непосредственно приведёт к полной реализации анархо-коммунистического идеала… Если эта революция и не уничтожит сразу государственный элемент в общественных отношениях, то она всё же создаст такие условия, при которых последние остатки государства будут осуждены на неизбежную гибель».62 Этот «период федералистическо-синдикалистской реорганизации общества», по мысли Раевского, должен был представлять собой власть федерации профессиональных союзов, экспроприировавших средства производства и осуществляющих управление экономикой.63 Однако Раевский сохранял надежду на то, что этот, сохранявший этатистские черты, строй постепенно эволюционирует от компромиссного переходного режима к анархо-коммунистическому строю – федерации «экстерриториальных коммун».64

Проект Раевского, предусматривавший сохранение беспартийности революционно-синдикалистских организаций, был не единственным для оппонентов «критических синдикалистов». Аникст писал о том, что анархистская социальная революция возможна лишь в том случае, если революционно-синдикалистские организации будут «проводить анархические принципы классовой борьбы» и большинство их участников примет идеи анархо-коммунизма. В отличие от Раевского он допускал необходимость раскола революционно-синдикалистских организаций в случае невозможности создания в них анархистского большинства.65 Аналогичную позицию занял Волин, призывавший анархистов отказаться от своей политической организации вне синдиката и сделать своей единственной организацией профсоюзы: «наши организации – массовые союзы рабочих и крестьян, построенные на основе их экономических интересов».66

Обсуждение российской эмиграцией опыта борьбы ВКТ в период 1906 - 1916 гг. привело к формированию двух течений в российском анархо-синдикализме. Первое, «малатестианское», в итоге отошло от тактических установок анархо-синдикализма, отказавшись от рабочего движения, как ведущего направления работы анархистов, оставив профсоюзам роль одного из средств пропаганды анархистских идей. Постепенно его представители выдвинули идею о перенесении центра тяжести борьбы в идейную организацию, ограничив роль профсоюзов борьбой за отдельные уступки. Второе течение, представленное «хлебовольцами», а позже - М. Раевским, А. Аникстом и В. Волиным, выдвинуло идею о синтезе анархистской идеологии и синдикалистской тактики борьбы, о перенесении всей тяжести работы анархистов в массовые организации трудящихся. По своим тактическим установкам это течение приблизилось к идее синтеза анархистской идеологии и революционно-синдикалистской тактики «прямого действия», продолжая, при этом, выступать за сохранение открытости профсоюзов для всех представителей рабочего класса, независимо от их политических взглядов. При этом в период 1911 – 1914 гг. на страницах «Голоса труда» выступали сторонники тактических и организационных установок революционного синдикализма, окончательно утратившие своё влияние в годы мировой войны.

Подводя итоги дискуссиям российских анархо-синдикалистов в 1906 – 1917 гг., сопровождавшимся осмыслением опыта борьбы ВКТ, следует отметить, что большинство прогнозов, данных в отношении её «малатестианцами» и сторонниками синтеза анархизма и революционно-синдикалистской тактики («хлебовольцами») оказались верными. Тенденции к формированию слоя функционеров и бюрократии во Всеобщей Конфедерации Труда неизбежно привели к отказу организации от революционно-синдикалистских позиций. Во время первой мировой войны ВКТ утратила свой революционный характер, а позже перешла на реформистские позиции. Эволюция к реформизму сопровождалась выходом из организации революционно-синдикалистского проанархистского крыла. Раевский, Волин и Аникст фактически стали предвестниками идейно-теоретических дискуссий, развернувшихся в анархизме в 1920 – 30-е гг., затронув многие актуальные для этого периода проблемы.67

Примечания

1 См: Кропоткин П.А. Наше отношение к крестьянским и рабочим союзам.// Русская революция и анархизм. Лондон. 1907. Его же. Русский Рабочий Союз. // Хлеб и воля. Сборник статей. Б.м. Б.г. Его же. Предисловие. // Пато Э., Пуже Э. Как мы совершим революцию. Пб. – М. 1921. Его же. Хлеб и Воля. Современная наука и анархия. М. 1990. Kropotkin P. Syndikalismus und Anarchismus (Reprint). Meppen. 1981. Landauer Gustav. Stelle dich, Sozialist! West Berlin. 1983.

2 Дамье В.В. Анархо-синдикализм в XX веке. М. 2001 г. С. 8.

3 Там же.

4 Далин В.М. Стачка почтовиков и кризис Всеобщей конфедерации труда.// Далин В.М. Из истории социальной мысли во Франции. М. 1984. С. 118 – 132.

5 Декларация цитируется по тексту: А.Н. Амьен. // Буревестник. № 4. 30 октября 1906 г. С. 8.

6 Данная статья цитируется по изданию: Малатеста о синдикализме и организации// Буревестник. № 8. Ноябрь 1907 г. С. 6 – 9.

7 Тексты указанных нами резолюций конгресса см.: Рогдаев Н. Интернациональный конгресс анархистов в Амстердаме (отчёт).// Буревестник. № 6 – 7. Сент. – Окт. 1907. С. 21 – 24.

8 Там же. С. 21, 24.

9 А – ъ [Гроссман А.С.] Анархизм и революционный синдикализм. // Буревестник. №.№. 6 – 7. Сентябрь – Октябрь 1907 г. С. 3.

10 Там же. С. 5.

11 Там же. С. 2.

12 Там же. С. 4.

13 Там же.

14 Там же. С. 3.

15 Там же. С. 4.

16 А.Н. б) Амьен. // Буревестник. № 4. 30 октября 1906 г. С.7.

17 Там же. С. 7, 8.

18 Там же.

19 А.Н. Антимилитаризм на Марсельском конгрессе Конфедерации Труда. // Буревестник. № 14. Январь 1909 г. С. 13.

20 См.: Раевский М. На старые темы.// Буревестник. № 15. Март 1909 г. С. 6. Его же. Ещё к вопросу о формах массовой организации. (По поводу статьи т. Иванова).// Буревестник. № 16. Май 1909 г. С. 13 – 14.

21 Буревестник. № 16. Май 1909 г. С. 13.

22 А.Н. Заграничная хроника. Факты и мысли. // Буревестник. №.№. 6 – 7. Сентябрь – октябрь 1907 г. С. 16.

23 Там же.

24 См., например: Что же делать? // Хлеб и Воля. Август 1903 г. № 1. С. 3, 5. К характеристике нашей тактики. IV. Всеобщая стачка. // Хлеб и Воля. Февраль 1904 г. № 7. С. 2, 3. Заключения съезда [группы «Хлеб и Воля»] // Листки «Хлеб и Воля». № 1. Год первый. 30 октября 1906 г. С. 6. Новомирский. Манифест анархистов-коммунистов. Б.г. Б.д. С. 27.

25 Орегиани К. [Гогелия Г.] О рабочих союзах. Лондон. 1907 г. С. 19, 33, 34. Устав Всероссийского Союза труда. (Южно-русская группа анархистов-синдикалистов). // Анархисты. Документы и материалы. Том 1. 1883 – 1916 гг. М. 1998. С. 303 – 304. А.Н. Революционная организация. // Буревестник. 30 сентября 1906 г. С. 2, 3.

26 Буревестник. № 15. Март 1909. С. 6.

27 Раевский М. Наши антисиндикалисты и массовая организация. // Буревестник. № 9. Февраль 1908. С. 2.

28 Иванов А. Заметка о революционных синдикатах. // Буревестник. № 16. Май 1909 г. С. 6, 7.

29 Там же. С. 7.

30 Там же.

31 Там же. С. 9.

32 То есть – при местных объединениях профсоюзов.

33 Буревестник. № 16. Май 1909 г. С. 9.

34 Голос Труда. Год I. № 6. August 1-st. 1911. С. 1 – 2.

35 Там же. С. 2.

36 Л. И – ва. [Иконникова Л.]. Почтово-телеграфная стачка в Париже и Конфедерация Труда. // Хлеб и Воля. Год I. № 2. Июль 1909 г. С. 56.

37 Там же. С. 54 – 55.

38 Там же.

39 Там же.

40 Там же. С. 57.

41 Оргеиани К. [Гогелия Г.] Недостатки синдикализма. // Голос труда. Год II. № 13. March 1 st. 1912. C. 4.

42 Там же. С. 4 – 5.

43 Орегиани К. [Гогелия Г.] Недостатки синдикализма. // Голос труда. Год II. № 17. Juli 1 st. 1912. С. 6.

44 Оргеиани К. [Гогелия Г.] Недостатки синдикализма. 2. Недостаточная революционная смелость. // Голос труда. Год II. № 18. August 1 st. 1912. С. 7.

45 Голос труда. Год II. № 17. С. 6.

46 Оргеиани К. [Гогелия Г.] Недостатки синдикализма. // Голос труда. Год II. № 20. October 1 st. 1912. С. 5.

47 Корн М. [Гольдсмит М.И.] Несколько слов о партиях и безпартийности.// Голос труда. Год II. № 15. May 1 st. 1912. С. 5.

48 Там же.

49 Там же.

50 Оргеиани К. [Гогелия Г.] Недостатки синдикализма. Статья третья. // Голос труда. Год II. № 18. С. 7.

51 Голос труда. Год II. № 15. С. 5.

52 См., например: Волош П. Партия или организованный класс. Статья 2 – ая. // Голос труда. Год II. № 21. November 1-st. 1912.

53 Голос труда. Год II. № 17. С. 6.

54 Оргеиани К. [Гогелия Г.] О революционном синдикализме. // Рабочее знамя. № 2. Апрель 1915. С. 4.

55 Там же.

56 Рощин [Гроссман И.С.] О революционном синдикализме. // Рабочее знамя. Июль-август 1915. № 4. С. 8.

57 Ге А. О синдикализме. // Рабочее знамя. № 3. Июнь 1915. С. 5.

58 [Раевский М.] О революционном синдикализме // Голос труда. Год V. № 45. 23 июля 1915. С. 2. Работы М. Раевского «О революционном синдикализме» и «Анархо-синдикализм и критический синдикализм» были изданы отдельной книгой в Нью-Йорке в 1919 г. См.: Раевский. Анархо-синдикализм и «критический» синдикализм. Нью-Йорк. 1919. В 1915 – 1916 гг. эти работы были изданы без имени автора в газете «Голос труда». Работу «О революционном синдикализме» см.: Голос труда. № 45. 23 июля 1915 г. Год V. С. 2; Голос труда. № 46. 30 июля 1915 г. Год V. С. 2. Работу «Анархо-синдикализм и “критический синдикализм”» см.: Голос труда. № 61. 19 ноября 1915 г. Год V.С. 2; Голос труда. № 63. 3 декабря 1915 г. Год V. С. 2; Голос труда. № 67. 7 января 1916 г. Год VI. С.2; Голос труда. № 68. 14 января 1916 г. Год VI. С. 2; Голос труда. № 69. 21 января 1916 г. Год VI. С. 2; Голос труда. № 70. 28 января 1916 г. Год VI. С. 2; Голос труда. № 71. 4 февраля 1916 г. Год VI. С. 2; Голос труда. № 72. 11 февраля 1916 г. Год VI. С. 2 – 3; Голос труда. № 74. 25 февраля 1916 г. Год VI. C. 2. Полная идентичность текстов этих статей текстам, изданным в 1919 г. в брошюре М. Раевского, позволяет нам утверждать о том, что автором названных выше статей в «Голосе труда» был Раевский.

59 Раевский. Анархо-синдикализм и «критический синдикализм». Нью-Йорк. 1919. С. 15.

60 Там же. С. 22 – 23.

61 Там же. С. 34.

62 Там же. С. 29 – 30.

63 [Раевский М.] О революционном синдикализме.// Голос труда. Год V. № 46. 30 июля 1915. С. 2. [Раевский М.] Анархо-синдикализм и «критический синдикализм». // Голос труда. Год VI. № 74. 25 февраля 1916. С. 2. Раевский. Анархо-синдикализм и «критический синдикализм». С. 32.

64  Голос труда. Год VI. № 74. 25 апреля 1916. С. 2. Раевский. Анархо-синдикализм и «критический синдикализм». С. 33.

65 Рабочий Альфа [Аникст А.М.] Анархистский «неосиндикализм» (к дискуссии о синдикализме) // Рабочее знамя. № 4. Июль – август 1915. С. 6.

66 В – ин [Волин В.М.] Синдикальная или партийная организация. // Голос труда. Год V. № 65. 17 декабря 1915. С. 3.

67 См.: Шубин А.В. Анархистский социальный эксперимент Украина и Испания 1917 – 1939 гг. М. 1998. Дамье В.В. Анархо-синдикализм в XX веке. М. 2001 г.

Данный материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен некоммерческой организацией, выполняющей функции иностранного агента, либо касается деятельности такой организации (по смыслу п. 6 ст. 2 и п. 1 ст. 24 Федерального закона от 12.01.1996 № 7-ФЗ).

Государство обязывает нас называться иностранными агентами, при этом мы уверены, что наша работа по сохранению памяти о жертвах советского террора и защите прав и свобод человека выполняется в интересах России и ее народов.

Поддержать работу «Мемориала» вы можете через donate.memo.ru.