главная / о сайте / юбилеи / анонсы / рецензии и полемика / дискуссии / публикуется впервые / интервью / форум

Мартов и его близкие

Б. М. САПИР

Андрей Кранихфельд

К истории движения социал-демократической молодежи в России

СЫН старшей из сестер Мартова Надежды Осиповны, Андрей родился в 1902 г. в Харькове, посещал гимназию в Петербурге, куда Н. О. переехала в 1909 г., чтобы создать домашний очаг овдовевшему отцу, О. А. Цедербауму. В 1918 г. он перебрался с матерью и двумя младшими сестрами, Людмилой и Викторией1, в Москву, где, года два спустя, поступил в Московский университет.

Отца Андрей лишился рано — в 1914 г. Сергей Николаевич Кранихфельд учился в 1-ой Петербургской гимназии, куда Мартов перевелся в 1889 г. Он принадлежал к демократическому лагерю гимназистов, как отмечает Мартов в своих воспоминаниях, сблизился с последним и проделал вместе с ним эволюцию от неопределенных оппозиционных настроений к социал-демократии. За участье в студенческих революционных кружках он поплатился в 1892 г. исключением из Петербургского университета, где он изучал историю и лишился возможности посвятить себя академической деятельности, к которой чувствовал большую склонность. Через Мартова он сблизился с семьей Цедербаум и в 1899 году повенчался с Надеждой Осиповной, которой для этого пришлось перейти в христианство. Не обладая политическим темпераментом и не участвуя поэтому во внутренней жизни партии, Сергей Николаевич всю свою жизнь поддерживал тесную связь с социал- {138} демократией. Значительную часть наследства, неожиданно доставшегося ему от отдаленной родственницы весьма аристократического происхождения — сестры генерала Гуро чета Кранихфельдов пожертвовала на созыв Второго Съезда Р. С.-Д. П. в Лондоне в 1903 г.2

Мать Андрея родилась 9-го августа ст. ст. 1875 г. в Константинополе и скончалась 25-го июля 1923 г. в Москве. Образование она получила в Петербурге: в Мариинской гимназии и на словесном отделении Бестужевских курсов. Привыкшая и умевшая работать, она занималась переводами с немецкого и французского, а одно время преподавала русскую словесность в Петербургской гимназии Н. В. Беляева, основанной после 1905 г. Оставшись одна после внезапной смерти мужа, она вынесла на собственных плечах всю тяжесть воспитания троих детей. Рано войдя в рабочее движение — она привлекалась по социал-демократическому делу в 1896 г. в Петербурге, — Надежда Осиповна приобщилась через своего сына к работе социал-демократической молодежи в Москве и успела пережить первые его аресты, вряд ли подозревая вою трагичность пути, на который Андрей вступил3.

Кроме Надежды Осиповны еще один член семьи Цедербаумов интересовался деятельностью Андрея среди молодежи. Сергей Осипович Ежов собирал у себя на квартире зимой 1921-1922 г. актив московского союза молодежи для обсуждения политических вопросов. Сергей Осипович был тогда одним из немногих, кто заботился о воспитании социал-демократической смены. Вряд ли кто-либо из участников встреч в Введенском переулке забудет беседы с Конкордией Ивановной и Сергеем Осиповичем и ту особенную атмосферу товарищеского внимания, в которой они происходили.

Воспитанный на социал-демократических традициях, Андрей, вопреки тому, что часто бывает со вторым поколением, {139} не только не относился оппозиционно к символу веры своих «отцов», но, наоборот, чувствовал себя наследником их заветов. Правда, ему стоило много труда отделаться от комплекса, свойственного детям родителей, пользующихся известностью. Он не выносил, если кто-либо представлял его новым знакомым как племянника Мартова. Он хотел быть самим то себе, а не родственником Юлия Осиповича, которого, кстати оказать, он, как и все члены семьи Цедербаум, чрезвычайно любил и уважал. На это он имел все основания, ибо он внес свою собственную лепту в движение. Я имею в виду его роль в создании и деятельности союза социал-демократической молодежи.

Движение социалистической молодежи — явление сравнительно недавнего происхождения в России. В 90-е годы в революции 1905 г. социал-демократическая партия включала почти исключительно зеленую молодежь, не оставляя свободных кадров для чисто юношеской организации. Иначе обстояло дело после г1917 г., когда партия, так сказать, повзрослела и когда, что особенно важно, на политической арене появился комсомол. Почти одновременно и без всякого предварительного сговора организованные группы молодежи возникли в Екатеринославе, Киеве, Кременчуге, Москве, Одессе, Петрограде и Харькове.

В Москве начало союзу молодежи было положено весной 1920 г. Кроме Андрея, в основное ядро входили, хотя вступили в него в разное время; Аронович, Я. — покончил самоубийством по дороге на Соловки в Кемском концлагере в 1923 г.; (Брауде, А. — умер в ссылке в 1929 г. от туберкулеза, нажитого в концлагере; Гурвич, Л. М. — племянник Ф. И. Дана; Данилин, П. — печатник; Додонов, Е.; Зимин, А. Н.; Зингаревич, Н. И. — погиб от рук наци во время второй мировой войны; Зуев, Н. — печатник; Козлова, А. — работница; Меринг, Я. И. — ныне ученый-физик во Франции; Рапипорт, И. С.; Тихомирова, Е.; Фальк, Д.; Шишкина, Т. — жена члена Учредительного Собрания. Впоследствии к этому ядру присоединилась часть членов социал-демократической студенческой фракции и вернувшиеся в Москву по окончании гражданской войны молодые социал-демократы, мобилизованные партией на фронт в 1919 г.

В то время, несмотря на многие ущемления, социал-демократия пользовалась некоторой свободой, кажущейся сейчас недосягаемым идеалом. В Москве существовали социал-демо- {140} кратические клубы: «Вперед» на Мясницкой улице и «Искра» в Замоскворечьи, где только что перечисленные юноши и девушки могли встречаться. Независимые профессиональные союзы печатников, служащих и химиков не были еще окончательно разгромлены. Социал-демократия поддерживала связь с завкомами ряда предприятий. Выступления социал-демократов на заводских собраниях и в совете допускались, хотя не без последствий для оппозиционных ораторов. Словом, царила атмосфера какой-то полулегальности и ее то социал-демократическая молодежь решила использовать для противопоставления социал-демократического влияния комсомолу. Теперь, оглядываясь назад, понимаешь и мизерность достигнутых тогда результатов и всю обреченность предпринимавшихся тогда попыток. Но в то время настроение было приподнятое. Крах военного коммунизма был очевиден. Противоречия НЭП'а проступали наружу. Рабочие волновались и прислушивались к голосу социалистической оппозиции. Вооруженные критикой политики господствующей партии, сформулированной социал-демократией, социал- демократическая молодежь поставила себе задачей не упускать ни одной возможности воздействия на массы4.

Душой и организатором этой работы был Андрей. Сам не оратор, он подбирал подходящих товарищей, снабжал их информацией о характере предстоящих собраний и о связях, имевшихся в распоряжении союза на соответствующем предприятии. Он же инструктировал посылаемых агитаторов о политическом содержании предстоящего выступления. Об этих инструкциях ходил анекдот, что Андрей неизменно рекомендовал начинать каждую речь словами «задачи рабочей молодежи ничем не отличаются от задач рабочего класса», добавляя: «а затем говори о текущем моменте». В действительности инструкции Андрея носили другой характер, но схема речей наших ораторов вряд ли многим отличалась от формулы, приписываемой ему. В виду обостренного положения внутри страны, социал-демократическая молодежь не могла уделять большого внимания специфически юношеским проблемам и занималась почти исключительно политической работой. О том что удары, наносимые союзом, попадали в цель свидетельствует приводимая в примечании записка Троцкого Ленину, написанная под впечатлением полемики с лучшим оратором {141} московского союза молодежи, Л. М. Гурвичем, извлеченная Л. О. Дан из архива Троцкого, хранящегося в Харвардском университете5.

Вскоре после основания союза, организаторы последнего договорились между собой, что юношеская организация должна примкнуть к программе партии, а не пытаться формулировать свою собственную политическую платформу. Это тем более примечательно, что среди них были сильны и, вероятно, преобладали настроения так называемого правого течения. Опять таки согласно анекдоту, похожему на правду, политическая борьба внутри союза иногда велась в следующих формах: Правые Зимин и Гурвич загоняли под стул левого Зингаревича и не выпускали его оттуда, пока тот не соглашался сделать заявление, что он отрекается от «апрельских тезисов». Возраст участников: 16-18 лет.

И всё же существовала заметная разница между союзом и партийной организацией. Она лежала в плоскости активизма {142} или, если угодно, организационного максимализма. И «правые и левые в союзе молодежи дорожили прежде и больше всего изобличением неправды большевистской диктатуры и правильно чувствовали относительность значения той или иной формулировки конечных целей этой борьбы. В, так сказать, самопроизвольную эволюцию большевистского режима в сторону демократии не верили ни правые, ни левые. И те и другие ставили на организацию растущего недовольства и на давление рабочих масс на правительство и коммунистическую партию, выступавших от их имени.

На этой почве, от времени до времени, возникали если не недоразумения, то некоторые шероховатости в отношениях между союзом и партией. Союз часто забегал вперед и ставил партию перед совершившимся фактом. Так было например с печатанием нелегального органа союза, любимого детища Андрея. Официально Р. С.-Д. Р. П. оставалась легальной партией, но не имела возможности высказываться в печати. Союз, не долго думая, приступил к изданию и к распространению своего органа на шапирографе6. Его появление дало повод ВЧК обвинить партию в нелегальной деятельности. Несколько позднее, когда под ударами террора Ц. К. партии в самом деле решил перейти на нелегальное положение и создал нелегальное Бюро Ц. К. под руководством незабвенного Георгия Дмитриевича Кучина, местный аппарат этого Бюро в ряде городов составился из работников союза молодежи, бежавших из ссылки или из мест заключения.

Время, проведенное социал-демократической молодежью на работе, изменяется месяцами, а сроки заключения и ссылки, {143} которыми она заплатила за свою борьбу с режимом диктатуры — годами. Первый и короткий арест коснулся союза в Москве уже в августе 1920 г. Второй и более длительный, изъявший большую часть актива, произошел в феврале 1921 г., когда чека нагрянула на общее собрание московской партийной организации в клубе «Вперед», где находились многие члены союза. 1922-ой год явился переломным в жизни союза. В феврале, вероятно по доносу, было арестовано совместное заседание комитета союза и редакции «Юного Пролетария», а несколькими месяцами позднее, в результате облавы на социал-демократов в Москве, попались члены вновь организованного комитета. Аресты 1922 г. характеризуются нововведением — после тюремной отсидки «виновные» приговариваются к ссылке в административном порядке. Начиная с 1923 г. содержание административных приговоров меняется и в порядок дня ставится заключение в концлагерях и изоляторах7.

Андрей был арестован в первый раз на собрании в клубе «Вперед» в феврале 1921 г. и, после известного избиения заключенных социалистов в Бутырской тюрьме весной того же года, переведен в тюрьму во Владимир, откуда вышел на волю осенью. Второй арест, приблизительно через год после первого, положил конец легальному существованию Андрея. Арестованные 10 товарищей — самому старшему было 21 г. — добились ценой четырехдневной голодовки перевода из отвратительной Внутренней Тюрьмы ВЧК в общую камеру в Бутырской тюрьме. Им пришлось еще раз голодать, чтобы добиться замены ссылки в Сибирь ссылкой в Европейскую Россию: Корочу Курской губ. и Мало-Архангельск, Орловской. {144}

Андрей принадлежал к Корочанской группе. Между обеими группами поддерживался тесный контакт. С самого начала было решено бежать. Ссыльные ждали лишь подходящего момента, а пока что занялись изготовлением нескольких документов: доклад Венскому Интернационалу. Молодежи о работе союза, программная брошюра о задачах союза и обзор охраны труда рабочей молодежи в России. Андрей писал доклад Интернационалу и редактировал программную брошюру — результат коллективного труда. Брошюра эта появилась в 1923 г. нелегальным изданием и сохранилась в партийном архиве у Б. И. Николаевского. Возможно, что там же находится и упомянутый доклад. Так прошло лето. Между тем организовалось нелегальное Бюро Ц. К., агенты которого посетили Корочу и Мало-Архангельск, наметили распределение членов обеих групп для работы в различных пунктах России и снабдили их явками. Тогда же, вероятно, в последний раз Андрей виделся с матерью, приехавшей к нему вместе с сестрами на свидание в Корочу. Осенью обе группы бежали. Корочанская отправилась на юг и осела временно в Харькове. Ее приезд совпал с разгромом местной организации. Андрей был арестован под фамилией Котова на квартире у одного из товарищей и попал в харьковскую чека, откуда ему удалось очень скоро бежать вместе еще с одним «корочанцем», А. Н. Зиминым, тоже провалившимся в Харькове. Но в то время как А. Н. Зимин уехал на работу в Ростов на Дону, Андрей задержался, опять попался и очутился в этот раз на строгом режиме в Харьковской Холодногорской тюрьме. В декабре 1922 г. к нему присоединился арестованный на улице Л. С. Ланде — тоже «корочанец», работавший в Харькове после побега в качестве секретаря Главного Украинского Комитета Р. С.-Д. Р. П. В январе 1923 т. оба они были отправлены под конвоем в Москву. По дороге они бежали в Орле и скрывались фантастическим образом при помощи товарища, имени которого я не решаюсь назвать, пока не получили документов и явок от нелегального Бюро Ц. К.

Период от января и до осени 1923 г. был наиболее плодотворным и, быть может, наиболее счастливым в политической жизни Андрея. Он становится секретарем нелегального Центрального Организационного Бюро союзов социал-демократической молодежи. Вместе со своими старыми друзьями по Москве — Л. М. Гурвич и И. С. Рапипорт, — он устанавливает связи с важнейшими центрами движения, выпускает — под редакцией Андрея — органы Бюро, один номер «Юного {145} пролетария» и шесть номеров «Бюллетеня»8 и подготовляют нелегальный съезд с целью основать Российский Социал-Демократичеокий Союз Рабочей Молодежи. Съезд состоялся в сентябре 1923 г. в Ирпене под Киевом и под самый конец был захвачен отрядом Киевской чека.

Со времени ареста в Ирпене Андрей больше не знал подлинной воли. Тюрьма — ссылка — административный надзор, опять тюрьма и ссылка и так вплоть до трагического конца в начале второй мировой войны, постигшего членов семьи Цедербаумов, о котором сообщила Л. О. Дан во втором сборнике «Против Течения» (Нью-Йорк, 1954 г.). Поздней осенью 1923 г. Андрей вместе с другими «ирпенцами» прибыл на Соловки с приговором на 3 года. Он досидел свой срок в Тобольском изоляторе, куда большевики перевели из Соловков заключенных социалистов и анархистов в 1925 г. Затем ссылка в Турт-Куль, административный надзор в Саратове, новое долголетнее пребывание в тюрьме, сменившееся административным надзором в Сталинграде в 1934 г. Проследить его дальнейший путь по тюрьмам и ссылкам мне не удалось.

За 34 года, прошедшие со времени нашего последнего расставания в Соловках осенью 1924 г. у меня сохранилось три письма Андрея. Выдержки из них быть может напомнят его тем, кто его знали и, вероятно, дадут некоторое представление об обстановке, в которой коротали дни он и его товарищи вплоть до рокового 1941 г., когда их жизнь была безжалостно оборвана произволом всесильного диктатора.

Из Турт-Куля 7-го октября 1927 г.:

«Я рву окончательно с нашим общероссийским стремлением к универсализму и хочу быть спецом в раз избранной мною отрасли. Поэтому в [политизоляторе] Тобольске я занимался почти исключительно историей рабочего дви- {146} жения Англии, Германии, Америки и, кроме того, написал большую работу о последних английских выборах».

24-го декабря 1927 г.:

«И меня постигла общая участь — я тоже уже сейчас безработный. ...В работе о рабочем представительстве, которую я задумал... мне хотелось бы коснуться процесса роста рабочих избирателей по разным странам, из каких слоев пролетариата или других групп и в какой последовательности они вербуются...».

Семь лет спустя из Сталинграда 30-го марта 1934 г.:

«О моей жизни в 1928-29 г. ...ты, вероятно, знаешь. 9 месяцев я провел в Саратове. Они были довольно тяжелыми, так как материально жилось очень не важно. Лишь на 8-м месяце жизни мы с Лелей [И. С. Рапипорт] стали работать. ...Прекрасно летом было на Волге... Затем наступил неотвратимый переезд [т.е. арест и тюремное заключение]. Он тоже казался совершенно неизбежным и несколько месяцев подряд я чувствовал себя в положении барана на бойне... Вернулся к своей альма матер [политизолятор] с весьма тяжелым чувством. Мечтал тогда о всякой Арктике вплоть до той, где когда-то был мой старший дядюшка [Мартов], но лишь не об этом [приговор к заключению в политизоляторе]. Но очень быстро свыкся с привычной обстановкой».

В главе воспоминаний, печатаемой в настоящем издании, Л. О. Дан рассказывает о том, как молодое поколение Цедербаум создало свою собственную утопию, Приличенск, идеальное общество, построенное на началах правды, справедливости и любви к ближнему. Я никогда не слышал от Андрея о Приличенске. Но он целиком и без остатка был достойным гражданином этого идеального царства. {147}

Примечания

1 Старшая сестра, Людмила Сергеевна, вышла замуж в конце двадцатых годов за близкого друга и политического соратника Андрея, И. С. Рапипорта и разделила с мужем ссылку. У них родился сын Лер.

2 О С. Н. Кранихфельде см. Ю. Мартов — «Записки Социал-демократа». Изд. З. И. Гржебина 1922 г., стр. 45, 46, 54 и 145, В. О. Левицкий — «Революционные воспоминания», а также заметку в «Социалистическом Вестнике» №14 за 1923 г., стр. 11. Вл. Кранихфельд, известный сотрудник «Современного Мира», был двоюродным братом Сергея Николаевича.

3 Биографические данные о Н. О. Кранихфельд сообщила Л. О. Дан. Заметка о смерти Надежды Осиповны появилась в «Социалистическом Вестнике № 14 за 1923 г.

4 См. Б. Двинов — «От легальности к подполью. 1921-1922. Записки». Нью-Йорк 1955 г.

5 (709) Сов(ершенно) секретно Товарищу Ленину. Вчера я делал доклад на конференции молодежи. Выступал молоденький меньшевик Гуревич [Л. М. Гурвич], кажется, племянник Дана. Для меня совершенно выяснилось, что политически, агитационно вопрос стоит ныне так: означает ли перемена новой политики возвращение наше от социализма к капитализму или же использование капиталистических форм и методов для социалистического строительства. Я разъяснил молодежи вопрос, разумеется, во втором смысле. Гуревич [Л. М. Гурвич] утверждал, что мы вернулись к капитализму и что Ленин открыто это признал, говоря о государственном капитализме. Этот довод (о государственном капитализме) несомненно производит известное впечатление. Думаю, что вам необходимо воспользоваться первым благоприятным поводом, чтобы разъяснить, в каком смысле, в каких пределах употребляется термин государственного капитализма в отношениях к хозяйству рабочего государства, ставящего себе социалистические цели и использующего для этого товарное обращение и методы капиталистической калькуляции. 21-го января 1922 года. Троцкий Верно: (Дело «секретные исходящие бумаги» за 1922 г. с № 1 по № 400, секретариат Пред. РВСР).

6 Список периодических изданий союзов молодежи, составленный на основании материалов, хранящихся у Б. И. Николаевского, статьи Г. Я. Аронсона в «Славянской Книге» №2, 1925 г. Прага и информации, приводимой в «Социалистическом Вестнике»: Киев — «Молодое Дело» № 1, 1923 г. Москва — «Юный Пролетарий» № 1 от 27-го дек. 1920 г.; № 2 был арестован. «Бюллетень» три номера в 1921 г. Одесса — «Бюллетень» восемь номеров в 1921 и 1922 г.г. «Пролетарская молодежь» десять номеров в 1922 и 1923 г.г. Петроград — «Клич Молодежи». Харьков — «Юный Социал-демократ» № 1, 1922 г. Об изданиях Центрального Организационного Бюро Р. С.-Д. С. Р. М. см. ниже.

7 Нам известен только один случай суда над членом союза молодежи. В 1923 г. находившийся в административной ссылке в Семипалатинске одессит Николай Иванович Трейгер протестовал против гонений на церковь в собрании, созванном местной Живой Церковью. Председательствовал на собрании тоже ссыльный социал-демократ, ставший ренегатом, бывший председатель Городской Думы в Петрограде, А. А. Исаев. Н. И. Трейгер счел своим долгом разоблачить ренегатство Исаева и изложить отношение социал-демократов к гонениям против религии. За свое выступление он был приговорен показательным судом к 5 годам заключения. См. «Социалистический Вестник» за 1923 г. № 5-6 от 16-го марта, стр. 16 и № 12 от 1-го июля, стр. 15.

8 «Юный Пролетарий», помеченный августом 1923 г. сохранился у Б. И. Николаевского. О содержании «Бюллетеней» см. статью С. К. (Л. С. Лайде) в «Социалистическом Вестнике» № 17-18 от 1-го октября 1923 г., стр. 10. Насколько мне удалось установить, в «Социалистическом Вестнике» появились две статьи Андрея: «С.-д. движение среди молодежи», № 8 от 20-го мая 1921 г. и под тем же названием в № 23-24 от 9-го декабря 1922 г. Первая статья без подписи, вторая за подписью А. Кожухов.

Данный материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен некоммерческой организацией, выполняющей функции иностранного агента, либо касается деятельности такой организации (по смыслу п. 6 ст. 2 и п. 1 ст. 24 Федерального закона от 12.01.1996 № 7-ФЗ).

Государство обязывает нас называться иностранными агентами, при этом мы уверены, что наша работа по сохранению памяти о жертвах советского террора и защите прав и свобод человека выполняется в интересах России и ее народов.

Поддержать работу «Мемориала» вы можете через donate.memo.ru.