Д.И. Рублёв¹

История одной листовки и судьба анархиста Варшавского
(из истории анархистского сопротивления тоталитаризму).

Опубликовано в газете «30 октября». № 66. 2006 г. С. 8 – 9.

Ряд исследователей, следующих, в целом, советской историографической традиции 1960 – 80-х гг. оценивают 1920-е годы как период кризиса и спада анархистского движения на территории СССР.² По данным же работ других авторов и опубликованных во второй половине 1990 – начале 2000-х гг. документов видно, что на протяжении 1920-х гг. в условиях подполья и репрессий продолжалась активная деятельность анархистских организаций во многих регионах СССР. В это время анархисты пытались воссоздать разгромленные ранее федерации, издавали листовки и подпольные журналы, активно участвовали в бунтах безработных, вели агитацию за создание независимых профсоюзов рабочих, союзов безработных и крестьянских союзов, призывали к борьбе за ликвидацию бюрократического режима в ходе социальной революции и построение безгосударственного коммунистического общества, основанного на самоуправлении. ОГПУ фиксировало даже экспроприации, организованные анархистами. Достаточно широк охват социальных слоёв, среди которых действовали анархисты в этот период. Это рабочие и безработные, крестьяне, учителя, студенты и «вычищенные» из вузов за политическую неблагонадёжность, призывники и военнослужащие, члены РКСМ и бывшие члены ВКП(б), и даже казачество.³ Достаточно многочисленными в 1920-е гг. были и кружки анархо-мистиков, действовавшие в среде интеллигенции.⁴ Попытки возрождения анархистских организаций продолжались и в начале 1930-х гг. Самые известные из них связаны с попытками воссоздать Конфедерацию анархистов Украины «Набат» в 1934 г. и деятельностью подпольной анархистской группы на Сталинградском химзаводе в 1937 г.⁵

Изучение архивно-следственных дел анархистов открывает для исследователей новые, ранее неизвестные факты, связанные с историей сопротивления большевистскому режиму в конце 1920-х годов. Об одном из них мы и расскажем в этой статье.

11 января 1926 года Верховный суд США окончательно утвердил смертный приговор американским анархо-коммунистам, деятелям рабочего движения Николо Сакко и Бартоломео Ванцетти, арестованным по ложному обвинению в убийстве и ограблении 15 мая 1920 года кассира обувной фабрики в Соунт-Брэнтри и в ряде других экспроприаций. Хотя невиновность подсудимых была доказана, суд отверг апелляцию защиты. 23 августа 1927 года их казнили. Кампания протеста, сопровождавшаяся во многих странах мира демонстрациями перед американскими представительствами и столкновениями с полицией, не осталась без внимания и в СССР. 26 – 27 августа 1927 г. воззвания с протестом против казни Сакко и Ванцетти выпустил Исполком Коминтерна. Руководством ВКП (б) и подконтрольных ей организаций по всей стране была развёрнута официальная кампания протеста в виде массовых демонстраций, митингов на фабриках и заводах, отправки резолюций протеста в США.⁶

Не оставили без внимания эту кампанию и анархисты. Летом 1927 года группа московских анархистов послала за границу телеграмму с протестом против приговора Сакко и Ванцетти. Ее подписали 12 человек. Тогда же московские анархисты решили организовать митинг протеста. Предполагалось, что цель митинга — выражение протеста против преследования деятелей революционного рабочего движения в капиталистических странах–– не послужит поводом для его запрета. Помимо основной цели митинга, как указал значительно позже в своих показаниях один из его инициаторов, Н.И.Варшавский, “предполагалось, что митинг даст нам возможность выступить с пропагандой идей анархизма и вызвать симпатии слушателей к последнему”⁷. На митинге должны были выступить известные анархисты — В.В.Бармаш, А.А.Боровой, Н.И.Рогдаев, В.С.Худолей, И.В.Хархардин. Бармаш и Варшавский несколько раз подавали в Административный отдел Моссовета заявление на проведение митинга, но получали отказ. Митинг не состоялся.

Расскажем кратко о главном герое нашей статьи.

Нон Ильич Варшавский родился в 1895 году в Полтаве, происходил из еврейской мещанской семьи. Его отец работал служащим в типографии. С раннего детства он жил в Курске, где к 1914 году окончил торговую школу. С 1915 по 1921 год находился в Киеве, куда уехал для продолжения образования. Судя по всему, это не удалось — в анкете, заполненной им при аресте в 1949 года в графе “образование” указано “низшее”⁸. С 1921 он жил в Москве. К этому времени Варшавский был женат⁹, воспитывал 6-летнюю дочь¹⁰. С 1911 года, со времени знакомства в Курске с анархистом П. Черненко, он сочувствовал анархизму, хотя активного участия в движении не принимал. В период 1915–1927 годов интерес Варшавского к анархизму выражался в покупке и чтении анархистской литературы, общении с некоторыми анархистами и посещении в 1917 и 1919 годах клуба анархистов и максималистов в Киеве. Собственно, активная анархистская деятельность Варшавского и началась в 1927 году. В это время он работал заместителем заведующего отделом охраны труда при ЦК профсоюза работников химической промышленности, где и познакомился с работавшей в том же отделе анархисткой Марией Вартановной Петросовой. Петросова познакомила его с одним из лидеров московских анархистов-коммунистов Владимиром Владимировичем Бармашем, с которым у него сложились близкие дружеские отношения. Варшавский был знаком и с другими анархистами — Худолеем, Хархардиным, Гецци, Рогдаевым, Боровым, Солоновичем и анархо-синдикалистом Герасимчуком¹¹.

Возмущенный отказом разрешить митинг, Варшавский в начале августа 1927 года написал листовку, текст которой мы приводим ниже:

Текст листовки мы даем по машинописной копии, приобщенной к следственному делу Варшавского при его повторном аресте в 1949 году. Тогда он утверждал, что размножил эту листовку на пишущей машинке в 8 экземплярах. До конца не ясно, были ли действия Варшавского подготовленной акцией московских анархистов. Знали ли другие московские анархисты о листовке, пытались ли перепечатывать или распространять ее, также неизвестно. В материалах архивно-следственных дел Варшавского информации о распространении листовки в Москве нет. Варшавский в своих показаниях следствию и в 1927, и в 1949 году утверждал, что не распространял листовку в Москве и не посвящал в свои планы никого из московских анархистов. На чьей машинке размножалась листовка, Варшавский говорить категорически отказался. Какое-либо отношение московских анархистов к листовке отрицал и допрошенный в 1927 году по делу Варшавского В.Бармаш.

Судя по дальнейшим действиям Варшавского, он пытался установить связь с анархистами на Юге России. Во время летнего отпуска Варшавский отправился в Одессу, где 22 августа посетил известную анархистку Ольгу Ильиничну Таратуту, с которой, судя по его показаниям на следствии, познакомился еще в киевском клубе анархистов. С ней он обсудил содержание листовки и оставил два экземпляра для размножения и распространения. Почему Варшавскому потребовалось связываться с Таратутой, до конца непонятно. Возможно, он действовал по заданию московских анархистов, а конкретно, — Бармаша и Петросовой, с которыми был связан больше, чем с другими анархистами. А возможно, это связано с тем, что Ольга Ильинична, старая революционерка и политкаторжанка, пользовалась большим авторитетом среди анархистов и, благодаря своему разрыву с Обществом политкаторжан в знак протеста против засилья большевиков в его структурах, имела репутацию нонконформистки. Во всяком случае, именно ее одобрения и совета искал Варшавский: “Таратута среди анархистов пользовалась большим авторитетом, и именно поэтому я решил обратиться к ней за советом”¹³.

Возможно, еще со времени отъезда Варшавского из Москвы, за ним как за активным анархистом была установлена слежка. На это указывают обстоятельства слишком быстрого ареста Варшавского. Из Одессы он собирался ехать в Киев. Сразу же после беседы с Таратутой он отправился на вокзал, где и был арестован. При аресте у него были обнаружены оставшиеся 6 экземпляров листовки, а также записка от некоего “Двофа” к “Арону”¹⁴.

На допросах Варшавский отказывался сотрудничать со следствием. Помимо отказа назвать помогавших в наборе листовки в Москве, он отказался назвать своего знакомого, с которым хотел встретиться в Одессе, раскрыть, кто такие “Двоф” и “Арон”, о которых шла речь в изъятой у него записке, пытался выгородить Таратуту. Утверждал, что зашел к ней случайно, как к старой знакомой, ни об анархизме, ни о листовках с ней не говорил. Утверждал, что привез с собой лишь те листовки, которые были изъяты у него на вокзале. Отрицал он и наличие каких-либо замыслов против властей, заявлял, что листовки были написаны им без целей распространения, а исключительно “по настроению”. Даже после того, как Одесское ГПУ провело обыск у Таратуты и изъяло две оставшиеся листовки, Варшавский продолжал свою линию, заявляя, что не знает, каким путем попали к Таратуте набранные им листовки. Некоторые заявления Варшавского следствию выглядят достаточно наивными и неподготовленными. Так, он утверждал: “К митингу я никакого отношения не имею, ходил с Бармашом [в Адмотдел Моссовета — Д.Р.] от безделья”¹⁵. Варшавский был доставлен в Москву и постановлением Особого Совещания при коллегии ОГПУ от 23 декабря 1927 г. по ст. 58–10 УК РСФСР был осужден к трем годам ИТЛ.¹⁶ Срок отбывал в Суздальском политизоляторе. Об аресте Варшавского московские анархисты, скорее всего, сообщили за границу, поскольку в 1928 году Варшавский получил в политизоляторе два небольших денежных перевода от французских анархистов. Судя по показаниям, в период тюремного заключения Варшавский от деятельности в анархистских организациях отошел. Из его слов следует, что причиной этому были симпатии московских анархистов из группы Бармаша к идеям “Платформы” Махно и Аршинова, выступавших за создание анархистской партии, роль которой в рабочем движении они понимали почти как большевики. Эволюция взглядов уважаемых им товарищей, их стремление создать централизованную партийную организацию в глазах Варшавского была свидетельством краха анархизма: “В последующем я продолжал стоять на анархистских позициях, но после того, как в 1929 году я в политизоляторе вновь встретился с Бармаш, Худолеем и Хархардиным и выяснил, что они высказываются за создание партии анархистов, что не соответствовало моим убеждениям, начал пересмотр своих взглядов на судьбы анархии и после долгих размышлений пришел к заключению, что ее идея оказалась нежизненной”¹⁷. По отбытии срока наказания в 1930 году он был выслан на 3 года в Сибирь.

После возвращения в Москву с 1933 года Варшавский работал на стройках прорабом. Из знакомых ему ранее анархистов он в этот период ни с кем не общался, кроме жившего в Подмосковье в Одинцово итальянского анархиста-эмигранта Франческо Гецци, который один раз зашел навестить его. В сентябре 1942 года Варшавский был призван в армию и до октября 1945 года служил писарем и грузчиком в тыловых частях Северо-западного, Ленинградского, а затем и Дальневосточного фронтов. Войну он окончил рядовым и был награжден медалью “За победу над Германией”. После войны работал начальником строительства в совхозе “Озерецкий”, затем — старшим инженером в отделе капитального строительства “МОСПО”.

22 сентября 1949 года Варшавского, как и многих из ранее подвергавшихся тюремному заключению по 58 ст. УК РСФСР, вторично арестовали по обвинению в “активной антисоветской деятельности”¹⁸. При обыске на его квартире были обнаружены и изъяты сохраненные им с 1920-х годов книги по теории и истории анархизма: “О классах” Льва Черного (изд. в 1919 г.), “Миф о Бакунине” А.Борового и Н.Отверженного (изд. 1925 г.).¹⁹ Из материалов следственного дела очевидны попытки следователя добиться от Варшавского показаний о его “антисоветской деятельности”. Варшавский же до конца утверждал, что после осуждения в 1927 году он такой не проводил и никакой связи с анархистами не имеет.²⁰ Судя по всему, Варшавский на следствии прошел многие, стандартные методы давления. Достаточно сказать, что допросы, указанные в его деле, проходили в ночное время и по продолжительности занимали от 1,5 до 6 часов каждый.²¹

И хотя следствие признало, что “данных, подтверждающих проведение обвиняемым в последующие годы антисоветской деятельности не добыто”, Варшавского, как активного в прошлом анархиста, признали “социально опасной личностью”. По приговору Особого Совещания при Министре Государственной Безопасности СССР от 25.02.1950, по статье 7–35 УК РСФСР он был приговорен к 10 годам ссылки в Красноярский край.²²

Находясь в ссылке, Варшавский пытался оспорить решение ОСО, как незаконное. Но его жалоба на имя министра внутренних дел Л.П. Берии от 18 мая 1953 года была отклонена. Реабилитация последовала уже в 1955 году по решению Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда СССР. Дальнейшая судьба Н.И. Варшавского нам неизвестна.

Выбор Варшавского, связанный с активной анархистской деятельностью, судя по всему, был сознательным поступком. Активную деятельность он начал, взрослым, зрелым человеком, имевшим семью, да еще и в самое неблагоприятное для анархистов время. Увидев на собственном примере, что в условиях тоталитарного режима легальная деятельность — абсурд, он пришел к необходимости подпольной работы.²³ Быстрое поражение в борьбе, отсутствие перспектив у движения и, возможно, беспокойство за судьбу семьи, способствовали его отходу от анархизма. Возможно, одной из главных причин разочарования в анархизме стало разочарование в анархистах. Казалось, его друзья пришли к идеям, от которых не так уж далеко было до большевизма. Он не оговорил ни себя, ни других в 1927 и в 1949 году, что в то время было совсем не просто. Вплоть до 1949 года Варшавский хранил дома анархистскую литературу, хотя для него, бывшего анархиста, это было опасно.

Примечания

¹ Рублёв Дмитрий Иванович, аспирант Государственного университета гуманитарных наук (Москва).

² Ср.: Канев С.Н. Октябрьская революция и крах анархизма (борьба партии большевиков против анархизма 1917 – 1922 гг.). М. 1974. Ермаков В.Д. Анархистское движение в России: история и современность. СПб. 1997. Штырбул А.А. Анархистское движение в Сибири в 1-й четверти XX века. (1900 – 1925). Часть 2. Омск. 1996. А также - статьи В.В. Кривенького в издании: Политические партии России: история и современность. М. 1996. С. 32 – 35.

³ «Совершенно секретно»: Лубянка – Сталину о положении в стране (1922 – 1934 гг.). Том 2. С. 31, 49, 97, 104 – 105, 131, 142, 153 - 154, 180 - 181, 209 - 210, 240, 271, 294, 307 - 309, 392, 397 - 398. См. также: Яруцкий М. Махно и махновцы. Мариуполь. 1995. С. 330 – 342. Разумов А. Памяти юности Лидии Чуковской. // Звезда. 1999. № 9. С. 117 – 136. Леонтьев Я.В. Из истории последних страниц анархо-движения в СССР: дело А. Барона и С. Рувинского (1934 г.). // Пётр Алексеевич Кропоткин и проблемы моделирования историко-культурного развития цивилизации: материалы международной научной конференции. СПб. 2005. С. 157 - 171. Глушаков Ю.Э. Идеи П.А. Кропоткина и их последователи в Белоруссии: О судьбах и деятельности анархистов в 1920 – 30-е гг. // Пётр Алексеевич Кропоткин и проблемы моделирования историко-культурного развития цивилизации: материалы международной научной конференции. СПб. 2005. С. 82 – 83. О деятельности и судьбах российских анархистов в 1920-е гг. см. также: Никитин А.Л. Мистики, розенкрейцеры и тамплиеры в Советской России: исследования и материалы. М. 2000; Быковский С. Анархисты – члены Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев. // Всесоюзное общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев. Образование, развитие, ликвидация. 1921 – 1935. М. 2004. С. 83 – 108; Должанская Л.А. «Я был и остался анархистом». Судьба Франческо Гецци (по материалам следственного дела). // Пётр Алексеевич Кропоткин и проблемы моделирования историко-культурного развития цивилизации: материалы международной научной конференции. СПб. 2005. С. 238 – 256.

⁴ См.: Никитин А.Л. Указ. соч.; Орден российских тамплиеров. Тт. 1 – 3. М. 2003.

⁵ Леонтьев Я.В. Указ. соч. С. 160 – 162. Шубин А.В. Анархия – мать порядка. Между красными и белыми. М. 2005. С. 378 – 380.

⁶ Подробнее об этой кампании см.: Кулышев. Ю. Сакко и Ванцетти. М. 1963. С. 38, 43, 44. Тексты заявлений Исполкома Коминтерна см.: Горнев А. Борьба за Сакко и Ванцетти. М. 1927. С. 30 – 32.

⁷ ГАРФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. П-30827. Л. 21 об — 22.

⁸ Там же. Л. 6 об.

⁹ Жена — Нисневич Анна Львовна (р. в 1895 г.).

¹⁰ Дочь — Варшавская Лия Ноновна (р. в 1919 г.).

¹¹ П.П. Герасимчук, типографский рабочий, с 1924 — один из учредителей анархо-синдикалистского издательства “Голос труда”. Варшавский знал его с 1925 г. В это время Герасимчук работал в анархистском книжном магазине “Федерация” в Москве, где Варшавский покупал анархистскую литературу.

¹² ГАРФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. П-30827. Л. 38.

¹³ Там же. Л. 22.

¹⁴ Об этой записке и её содержании рассказывается в копиях протоколов допроса Варшавского 1926 г. Но ни самой записки, ни её копии в следственном деле нет.

¹⁵ ГАРФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. П-30827. Л. 43.

¹⁶ ИТЛ — Исправительно-трудовые лагеря.

¹⁷ ГАРФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. П-30827. Л. 26.

¹⁸ Там же. Л. 2.

¹⁹ Там же. Л. 18.

²⁰ Там же. Л. 22 об.., 31.

²¹ Там же. Л. 21, 24, 27.

²² Там же. Л. 49, 56, 60, 62.

²³ Там же. Л. 41.

socialist.memo.ru – Российские социалисты и анархисты после Октября 1917 года