главная / о сайте / юбилеи / рецензии и полемика / дискуссии / публикуется впервые / интервью / форум
СНАЧАЛА В "СОБАЧНИК", ПОТОМ НА "ФИЛОСОВСКИЙ ПАРОХОД"
Опубликовано: "Общая газета". 13-19 сентября 2001. № 37 (423).
В сентябре 1921-го в газетах "Правда" и "Известия" появились сообщения об аресте группы контрреволюционеров. За несколько дней до этого ВЧК бросила в тюрьму цвет русской интеллигенции, входивший во Всероссийский общественный комитет помощи голодающим.
Обрушившаяся на Советскую Россию в 1921-1922 годах катастрофа превосходила своим масштабом чуть ли не все неурожаи прошлых лет вместе взятые. Дело было не только в невиданной засухе и повсеместной разрухе, а еще и в том, что продотряды вычистили из крестьянских амбаров и риг все запасы зерна и хлеба. Под угрозой голодной смерти оказались, по разным подсчетам, от 25 до 40 миллионов человек. На Урале и в Поволжье были зафиксированы многочисленные случаи трупоедства и людоедства. Жертвами голода стали от 3 до 5 миллионов человек. Около полутора миллионов детей остались в это время сиротами.
Свидетели оставили нам жуткие зарисовки увиденного. Приведу лишь одну из них.
Из воспоминаний кооператора Владимира Поссе:
":...В доме для дефективных детей я познакомился с 12-летним людоедом Иваном Селяевым из села
Михайловского. Селяев по настоянию своей семнадцатилетней сестры зарезал своего двухлетнего "братенка",
который затем был сварен и съеден...
- Что же, тебе не жаль было братенка резать? - спрашиваю я.
- Какое не жалко. Жалко... Машутка велела. Все, грит, человечину лопают. Чево нам отставать. И бабка
с печки кричит: "Режь!" Я загнул Колюньке голову назад, да по шее и чикнул..."
Ужас ситуации заключается в том, что бедного Колюньку и многих других несчастных можно было спасти. Жертв могло бы быть в десятки раз меньше, если бы Кремль не помешал патриарху Тихону создать Церковный комитет помощи голодающим. И если бы усилиями ЧК не был скоропалительно ликвидирован Всероссийский общественный комитет помощи голодающим (далее ВОКПГ).
Идея консолидации действий для спасения голодающих была высказана в июне 1921-го на VII Всероссийском съезде по сельскохозяйственному опытному делу. Профессор-экономист Сергей Прокопович (в прошлом министр продовольствия Временного правительства) выступил с предложением создать комитет помощи голодающим. При посредничестве Максима Горького и председателя Моссовета Л. Каменева эта идея была доведена до сведения Кремля. Трижды она обсуждалась на Политбюро, после чего высший законодательный орган Республики ВЦИК принял положительное решение.
Почетным председателем ВОКПГ был избран Владимир Короленко. Фактическим же председателем стал Лев Каменев, а его заместителем Алексей Рыков. Ленин напутствовал своих товарищей запиской: "Вы в "ячейке коммунистов" не зевайте... От Кусковой (Екатерина Кускова - журналистка, жена Прокоповича. - Я.Л.) возьмем имя, подпись, пару вагонов от тех, кто ей (и этаким) сочувствует. Больше ни-че-го!" Опасения вождя большевиков были не напрасны. В определенном смысле создание Комитета было политической уступкой коммунистов, так как, кроме упомянутых лиц, в его состав вошли и другие с их точки зрения "чуждые элементы" - бывшие члены Временного правительства: экс-министр государственного призрения и член ЦК партии кадетов Николай Кишкин, заместители министра продовольствия экономист Николай Кондратьев и кооператор Дмитрий Коробов, бывший царский товарищ (заместитель) министра внутренних дел, а затем министра финансов Николай Кутлер, бывший председатель II Государственной Думы Федор Головин. Из других известных людей в комитет вошли академики Ольденбург, Марр, Курнаков, Ферсман, Ипатьев, экономист Чаянов, Мария Ермолова и Константин Станиславский. Редактирование бюллетеня ВОКПГ взял на себя писатель Осоргин.
В районы бедствия послали специальную комиссию для досконального изучения ситуации. Одновременно начались переговоры о помощи с заграничными организациями - прежде всего с "Американской Администрацией Помощи" (АРА) - и с легендарным полярным исследователем норвежцем Фритьофом Нансеном, главой Исполнительного комитета "Международной помощи России". Переговоры завершились соглашениями о поставках продовольствия в Россию. За короткий срок ВОКПГ развернул в ряде городов свои отделения, которые незамедлительно приступили к сбору пожертвований. В течение месяца удалось собрать более 100 миллионов рублей, а также продовольствие, одежду и медикаменты на несколько сот миллионов.
Хотя лидеры большевиков презрительно называли ВОКПГ "Прокукишем" или просто "Кукишем" (по первым слогам фамилий главных действующих лиц), на первых порах комитетчикам было разрешено начать оформление виз для выезда за границу. Однако неожиданно, после телефонного опроса Ленина, Сталина, Молотова, Троцкого и Каменева, Политбюро решило "нажать на тормоза", после чего ВЦИК принял решение о ненадобности посылки делегации.
В ответ ВОКПГ созвал общее собрание, которое сочло "отказ правительства в немедленном выпуске делегации фактом, препятствующим работе комитета вообще и нарушающим его основные права, предоставленные ему декретом ВЦИК от 21 июля 1921 г.".
Решив твердо отстаивать занятую позицию, Комитет предупредил председателя Совета народных комиссаров, что не остановится перед самороспуском.
Угроза приостановки гуманитарной помощи из-за рубежа побудила некоторых большевиков - Чичерина, Красина, Луначарского и Теодоровича - обратиться к Ленину и Политбюро с ходатайствами о сохранении ВОКПГ. Но Ленин решил пойти ва-банк, и в записке "Сталину и всем членам Политбюро ЦК РКП(б)" от 26 августа предписал: "Прокоповича сегодня же арестовать по обвинению в противоправительственной речи и продержать месяца три... Остальных членов "Кукиша" тотчас же, сегодня же, выслать из Москвы, разместив по одному в уездных городах".
Вечером 27 августа в помещение Комитета помощи голодающим на Собачьей площадке ворвались вооруженные чекисты. Они арестовали членов Комитета, собравшихся на последнее ликвидационное заседание.
Повезло старой революционерке Вере Фигнер, с авторитетом которой приходилось считаться даже большевикам, актеру и председателю Совета Малого театра Александру Сумбатову-Южину и известному микробиологу Льву Тарасовичу. Их отпустили. Остальных арестованных в количестве около ста человек отправили на Лубянку, во Внутреннюю тюрьму ВЧК. Таким образом с Собачьей площадки они попали в "собачник", как называли тогда самую большую камеру нижнего этажа.
Арестованным не предъявляли конкретных обвинений. Через семь недель после ареста, заполняя анкету Политического Красного Креста, на вопрос "повод к аресту" Кускова отвечала с вопросительного знака : "?? По-видимому, слишком активное содействие Советской власти в деле помощи голодным". А тем временем ВЧК поместила в "Правде" туманное, но грозное извещение: "Установленное наблюдение за некоторыми активными эсерами привело ВЧК к Комитету помощи голодающим и вместе с тем к гражданину Кишкину с другой стороны. Установленное после этого наблюдение за другими членами Комитета дало ВЧК целый ряд новых активных эсеров и белогвардейцев и ряд указаний на участие некоторых членов Комитета в деле подготовки борьбы помещиков и капиталистов против трудящихся..." Запахло смертными приговорами.
Недавно обнаруженный в архиве документ, написанный бывшим секретарем Л. Толстого Валентином Булгаковым, дает историкам основания назвать вещи своими именами. Грубейшие подтасовки и фальсификации, ставшие впоследствии нормой сталинской юстиции, были присущи и "соколам" Дзержинского. В числе "веских" аргументов антисоветской подоплеки ВОКПГ газеты со ссылкой на чекистов приводили фразу из дневника Булгакова: "И мы и голод - это средство политической борьбы".
В своем заявлении в Президиум ВЧК возмущенный Булгаков писал: "...Мой карманный дневничок, попавший в руки ВЧК, имеет совершенно личный, интимный характер, и за все, что там сказано, я не брал и не мог брать на себя никаких обязательств ни перед обществом, ни перед государством, ни перед кем бы то ни было, кроме своей совести, а потому на данных этого дневника невозможно делать никаких политических выводов...
...Я настаиваю по отношению к Всероссийскому Комитету Помощи Голодающим на том показании, которое дано было мною следователю ВЧК при личном допросе, т.е. на том, что я, будучи человеком аполитичным и представителем религиозного мировоззрения, только потому и находил для себя возможность работать в Комитете, что деятельность Комитета в целом, а также группы общественных деятелей, входивших в его состав, протекала в чисто деловой атмосфере и была чужда всякого политанства".
Приговор по делу арестованных членов ВОКПГ превзошел своей суровостью все ожидания. Шесть человек, включая Прокоповича, Кускову, Кишкина и Михаила Осоргина, были приговорены к расстрелу. Однако, к счастью для осужденных, большевики блефовали. Ведь теперь дело ВОКПГ продолжала Комиссия помощи голодающим при ВЦИК во главе с Калининым - так называемый Помгол. А. Нансен и министр торговли США Гувер в своих телеграммах настаивали на отмене смертного приговора. Акт милосердия в отношении "заговорщиков" был на руку Кремлю. И руководители ВОКПГ сначала оказались в ссылках, а через год на печально знаменитом "философском пароходе". Так, разыгрывая карту голода во внешней и внутренней политике, большевистское руководство принесло в жертву страдающих людей, которые продолжали умирать, не дождавшись помощи.