главная / о сайте / юбилеи / рецензии и полемика / дискуссии / публикуется впервые / интервью / форум
КАК ЧЕКИСТЫ ОБЕЗВРЕДИЛИ ШУРКУ
Письмо Ф.Э. Дзержинскому о нем и детях политических противников (от 10 мая 1921 года)
Опубликовано: "Новая газета". 19-22 сентября 2002 г. № 69 (807).
Восемьдесят лет назад, в августе 1922 года, в Колонном зале Дома Союзов завершился судебный процесс над политическими оппонентами большевиков - социалистами-революционерами. Этот процесс был частью широкой кампании по борьбе с инакомыслием, закончившейся на том этапе изгнанием из России лучших умов на "философском пароходе", расстрелом митрополита Петроградского Вениамина и созданием Соловецкого лагеря особого назначения.
Одной из 12 подсудимых на процессе эсеров, которым был вынесен смертный приговор, была мать троих детей 35-летняя Евгения Ратнер. Член партии эсеров с 1903 года, она отчаянно боролась с самодержавием, помогая сначала бомбистам, а затем - на баррикадах Красной Пресни. Блестящая выпускница Цюрихского университета до революции отбыла пятилетнее заключение в крепости. В 1917 году она была избрана в ЦК партии эсеров и возглавила его московское бюро. Спустя два года была арестована чекистами и с этого момента уже не вылезала из тюрем и ссылок. В своем "открытом письме" бывшему соратнику по революционной борьбе Ратнер упоминает зверское избиение политзаключенных в Бутырке в апреле 1921 года в связи с тем, что шеф ВЧК распорядился разбросать арестованных эсеров, социал-демократов и анархистов по провинциальным тюрьмам.
Первый показательный процесс над такой же левой социалистической (но не марксистской, а народнической) партией закончился беспрецедентными приговорами. По злой иронии истории председательствующий на процессе Пятаков, государственный обвинитель Крыленко и главный "идеолог" антиэсеровской компании Бухарин впоследствии сами смогли вплотную познакомиться с лубянскими нравами. После ряда изнурительных голодовок и протестов российской и мировой общественности (в том числе М. Горького) расстрельный приговор осужденным эсерам временно был приостановлен. Ратнер и ее товарищи стали заложниками, и вследствие этого эсеры не решились снова браться за бомбы. Преемники Дзержинского потом доделали начатое им дело и привели приговор в исполнение.
Публикуемый документ был обнаружен научной сотрудницей общества "Мемориал" Ириной Осиповой в материалах Политического Красного Креста, хранящихся в Государственном архиве РФ (ГАРФ, ф. 8419, оп. 1, д. 8, л. 54).
"ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО
Гражданин Дзержинский.
Назначая Вас председателем всех учреждений по охране детей в России, Советское Правительство так усердно рекламирует в своей прессе Ваше "золотое сердце", что даже в сердцах людей, наиболее критически относящихся к этому роду литературы, могла явиться тень сомнения. Правда, Ваш трехлетний педагогический стаж в качестве Председателя В.Ч.К., казалось бы, достаточно предопределял пути и методы на подрастающее поколение, но предполагать, что все они будут целиком применяться к гражданам самого младшего возраста, решился бы далеко не всякий.
Вот почему я считаю своим долгом в качестве иллюстрации, рассеивающей на этот счет всякие сомнения, привести несколько фактов из жизни одного ребенка, уже много месяцев имеющего счастье находиться на Вашем попечении. Это мой трехлетний сын Шура, содержащийся вместе со мной в Бутырской тюрьме. Счастье, выпавшее на его долю, действительно, велико. Других детей в его положении Вы силой отнимаете у арестованных матерей и помещаете в советские воспитательные учреждения с большим риском попасть на фабрику ангелов - одна из немногочисленных отраслей советского производства, процветающая не в пример прочим.
В Бутырках Шура благоденствовал вместе с другими членами с.р.-овского общежития. Но трудность положения правительства растет. Отечество - в опасности, и интересы коммунистической политики властно требуют принятия по отношению к Шуре самых строгих репрессивных мер. С этой целью вначале предполагается отправить Шуру в один из провинциальных каторжных централов, дабы лишить его возможности вредного воздействия на внешний мир. В одну прекрасную ночь вооруженные до зубов чекисты наводняют помещения тюрьмы, вытаскивают силой чуть ли не с постелей полураздетых женщин, толкают, бьют, тащут за руки и за ноги по железным и каменным лестницам, неизвестно куда, неизвестно зачем. Врываются и в нашу камеру, набрасываются на перепуганного, кричащего недетским криком ребенка.
Потом оказывается, что Ц.К. партии С.Р. оставляют в Москве, и Шурка остается в опустевших Бутырках. Но вольности, которыми он пользовался до сих пор в пределах Бутырского двора, слшком подрывают основы. И Шурку обезвреживают. С этой целью его выпускают на прогулку только на один час в день и уже не на большой тюремный двор, где растет десятка два деревьев и куда заглядывает солнце, а на узкий темный дворик, предназначенный для одиночек.
Запираются двери не только коридора, но и его одиночки, хотя корпус почти пуст и достаточное количество замков отделяет и так Шурку от воли. Коммунистическая комендатура так усердно празднует праздники Св. Пасхи, что даже на второй день ее отказывает в свидании приехавшим в первый раз за всю зиму из деревни братишке и сестренке, гражданам не менее опасного возраста. Дети ждут 2 часа и плачут у ворот, Шурка плачет в тюрьме, правительство Р.К.П. торжествует. Должно быть, в целях физического обессиления врага помощник коменданта Ермилов отказался принять Шурке даже принесенное с воли молоко. Для других он передачи принял. Но ведь то были спекулянты и бандиты, люди гораздо менее опасные, чем С.Р. Шурка.
Не вспоминаются ли Вам, гражданин Дзержинский, кошмарные картины царской каторги в тех же бутырских стенах? А ведь и тогда камеры детей не запирались, они пользовались льготными прогулками, им всегда принимались передачи. Итак, Ваш первый воспитательный опыт удался. Шурка сидит под замком и смирился. Надеюсь, что эта педагогическая система, примененная ко всем детям Р.С.Ф.С.Р., даст не менее блестящие результаты. Жалею лишь, что положение печати в России лишает меня возможности достаточно рекламировать этот поучительный опыт, но не сомневаюсь, что история вполне вознаградит меня за это.
Евгения РАТНЕР
Бутырки, 10 мая 21 г."