главная / о сайте / юбилеи / рецензии и полемика / дискуссии / публикуется впервые / интервью / форум
ЖАННА Д`АРК ИЗ СИБИРСКИХ КОЛОДНИЦ
Опубликовано: Версия (Иркутск).1993. № 2.
Странное это было время - начало XX века. Время, когда будущий священник С. Соловьев (племянник философа) пытался скрестить эсерство и православие. Когда П. Флоренский и С. Булгаков, известнейшие наши религиозные мыслители, вступали в "христианское братство борьбы". Когда юный Мандельштам готовился к террористической деятельности. Когда по селам екатеринославщины разнеслась весть об украинском Робин Гуде - Несторе Махно. Когда тамбовские крестьяне день и ночь молились за спасение своей заступницы Маруси Спиридоновой.
Жанна Д'Арк из сибирских колодниц,
Каторжанка в вождях, ты из тех,
Что бросались в житейский колодец,
Не успев соразмерить разбег.
Б. Пастернак
Ирина Константиновна Каховская родилась под Киевом в августе 1888 года. Она принадлежала к потомству смоленских шляхтичей. Этот дворянский род дал России покорителя Таврии графа Каховского и декабриста П.Г. Каховского, повешенного на кронверке Петропавловской крепости. Гены предка завоевателя крымских татар, однако, оказались вытеснены генами предка-бунтаря, уложившего метким выстрелом на Сенатской площади генерала Милорадовича. В семье Каховских культивировалась память о первом русском террористе. Его портрет висел на стене в их доме. Родители Ирины Каховской, по-видимому, не были чужды народнических воззрений. Ее отец был простым землемером, а мать - народной учительницей.
Окончив институт благородных девиц в Петербурге, Каховская в 16 лет поступила на исторический факультет Высших женских курсов. Событием, резко повлиявшим на ее дальнейшую жизнь, стало 9 января 1905 года. В то морозное утро Каховская направилась готовиться к реферату по истории и Публичную библиотеку. "Мне предстояло подобрать материалы о "Земских соборах", - вспоминала она. - Тема эта была нам преподана профессором русской истории особенно любовно, в духе идиллического единения царя со своим народом... "Царь и народ" - вот над какой темой мне предстояло работать в этот день". То, что услышала она несколько часов спустя, потрясло юную курсистку до глубины души. Идеал народной монархии не у нее одной рухнул тогда в одночасье. В библиотеку не вошел, а ворвался бледный, как полотно, Горький. "Ярко запечатлелись в памяти отдельные, полные страстной выразительности фразы:
- Молодежь, студенты! Разве тут ваше место? Идите к ним, к тем, кого убивают, боритесь за их дело!..
Все сгрудились вокруг, ловя каждое слово, заражаясь негодованием, ненавистью, загораясь..."
В тот день Ирина Каховская стала революционеркой.
Затем были знакомства с Коллонтай, недолгое сочувствие большевикам, пропагандистская работа среди крестьян Среднего Поволжья. В 1906 году Каховская вступила в Союз эсеров-максималистов. Потом арест, следствие, и через год приговор Петербургского военно-окружного суда "к ссылке в каторжные работы на 20 лет". Снова тюрьма, уже каторжная, этап в Сибирь (конечно, через Иркутск), пеший тракт от Сретенска - прямо на Зерентуй, в Мальцевскую женскую каторжную тюрьму. В Мальцевке Каховская познакомилась с самыми знаменитыми эсерками и анархистками - Ф. Ройтблат (Каплан), А. Биценко, А. Измаилович... Здесь она подружилась на всю жизнь со Спиридоновой.
В город на Неве "сибирская колодница" вернулась спустя десять лет после своего первого ареста. От Забайкальской области она была избрана делегатом на эсеровский партийный съезд. Работала затем секретарем Северного областного комитета партии, вместе со своими подругами но каторге примкнула к левоэсеровскому крылу. Вместе с ними Каховская пошла и на съезд Советов, принявших знаменитые ленинские Декреты о мире и земле... Осудить и огульно охаять легко, гораздо сложнее понять, почему "духовные максималисты" (среди них Блок, Есенин, А. Белый, Клюев) пошли с большевиками? Объяснение простое: захлестнула стихия, мифология "вольницы", песен о Ермаке и Стеньке Разине, "Тараса Бульбы", "Капитанской дочки", бакунинских речей. И еще покорил сердца лозунг "Вся власть Советам!", так скоро преданный большевиками. Немало надежд возлагалось и на лозунг "мировой революции". Все это было, было, было...
На одном из митингов или собраний Каховская познакомилась с военным моряком Борисом Михайловичем Донским. Он был младше ее на пять лет. Родился и вырос в рязанской деревне, в семье крестьян-староверов. Окончил сельскую школу, а "университет" проходил на питерском заводе. В юности увлекался учением Л. Толстого (о нем он услышал еще в деревне). В 1915 году Донской был призван на флот, служил минным машинистом на транспортном судне "Азия". Испытав на себе всевозможные унижения, избиения за недостаточно почтительный тон, он вступил в партию эсеров и за организацию голодовки-протеста был арестован. Ему грозила суровая кара, но неожиданно революция освободила Донского из тюрьмы. Любимец матросов, он был избран в Кронштадтский Совет, а позже стал членом местного левоэсеровского комитета. Вспыхнувшая между Ириной и Борисом любовь была столь же стремительной и короткой, как и та революция, за которую они боролись и умирали.
Предательство революции Каховская ощутила в марте 1918 года, после ратификации "похабного" Брестского мира. Преданной оказалась не просто голая идея "мировой революции", а сотни тысяч украинских, белорусских, литовских крестьян и рабочих, брошенных на произвол оккупантов. Тогда левые эсеры взяли на себя руководство партизанским движением на оккупированных территориях. Они сформировали Повстанческий комитет и ряд боевых организаций. В состав "боевки" при Центральном Комитете ПЛСР вошли Каховская, Донской и Г. Смолянский. Их отряду ЦК поручил подготовку покушения на командующего группой армий "Киев" генерал-фельдмаршала Г. Эйхгорна. Состоявшийся в апреле 1918 года съезд левых эсеров санкционировал начало террористической борьбы против немецких оккупантов. На этом съезде Каховская была избрана членом ЦК партии.
В мае боевики пересекли границу и выехали и Киев. Сняв дачу в городском предместье, они повели наблюдение за Эйхгорном, а также за гетманом Скоропадским.
Как странно для нашего времени звучит сегодня объяснение Бориса Донского в любви: "Сначала у меня - революция, потом - партия, потом - ты, на третьем месте!" Фанатик? Да, конечно. Но какой осмысленный и одухотворенный фанатизм! Донской был замечательным идеалистом, безгранично верившим в святость своего дела. "Счастьем светились его глаза от сознания, что он кладет свою лепту на дело освобождения, счастьем для него было отдать свою молодую, полную возможностей жизнь, - но глубоко трагична была для него необходимость убить человека. Если бы не было возможности своей смертью и муками искупить то аморальное, что было для него в самом убийстве, - он, может быть, не смог бы его совершить. Мы знали это, много говорили с ним на эту тему в последние наши ночи...", - писала Каховская. Донской любил повторять евангельскую притчу: "Если пшеничное зерно, упавши на землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода".
Слежка за генерал-фельдмаршалом увенчалась успехом. Уходя в последний раз, Донской сказал Каховской: "Благослови меня на смерть, а я тебя на мучения, - сколько тебе еще мучиться!" Жуткое пророчество Бориса Донского сбылось сполна.
30 июля 1918 года в центре Киева раздался оглушительный взрыв, Эйхгорн был убит. Спасаться бегством террорист не захотел. Донского схватили и после страшных пыток повесили. Жития его было двадцать четыре года.
Через несколько дней, попав в засаду, была арестована и Каховская. 12 сентября военно-полевой суд приговорил ее к смертной казни, после чего приговор был послан для конфирмации кайзеру Вильгельму (по действовавшим тогда в Германии законам смертный приговор, вынесенный женщине, мог быть приведен в исполнение только с высочайшего разрешения). Однако утверждение его задержалось, кайзер был в ставке. А затем произошла революция в Германии, и Вильгельм отрекся от престола. Между тем в Киев с боем вошли петлюровцы, но о Каховской почему-то "забыли". Свыше четырех месяцев провела она в Лукьяновской тюрьме, ожидая со дня на день приведения приговора в исполнение.
А тем временем ее товарищи забили тревогу. Немецкие "спартакисты", Н. Махно, киевские эсеры во главе с Я. Блюмкиным, московские эсеры во главе с М. Спиридоновой, - все встали на ее защиту. Наконец, после того, как постановление об освобождении Каховской вынесли губернский Крестьянский съезд и ряд рабочих собраний, 24 января 1919 года она была выпушена из-под стражи. Вскоре ее отряд совершил еще одно покушение, на этот раз против своего бывшего товарища - Якова Блюмкина. Убийца Мирбаха явился с повинной в Киевскую губчека и, по слухам, стал выдавать левых эсеров. Блюмкин был ранен, но не тяжело, и впоследствии сделал неплохую карьеру. Но это уже другая история.
Оказавшись снова в Москве, Каховская заболела тифом и полгода провела в больнице. Затем ей пришлось ухаживать за Спиридоновой, тоже больной тифом. После подавления восстания кронштадтских моряков в стране начались массовые аресты социалистов и анархистов. Была арестована и Каховская. В тюрьме она начала писать воспоминания о боевой работе. В 1923 г. они были напечатаны в Берлине на русском и немецком языках. Затем они вышли в Париже с предисловием Ромена Роллана. "Я отвергаю идеи Каховской, - писал он, - но повесть эта имеет захватывающую человеческую (или нечеловеческую) ценность. Это психологический документ высшего порядка, абсолютная простота рассказчика, ее такая русская способность объективного видения, невероятная, отданная делу энергия - все это вызывает изумление читателя".
Пока за границей восхищались захватывающим воображение чтением, автора воспоминаний гноили по тюрьмам и ссылкам. Ссылки следовали одна за другой. В это время, благодаря стараниям той же Э. Гольдман, в Европе началась кампания за освобождение Спиридоновой и Каховской. Но все было бесполезно. Не помогло и заступничество Клары Цеткин.
Невозможно рассказать обо всех мучениях, которые перенесла эта удивительная женщина за годы сидения в советских тюрьмах, ссылках и лагерях с 1921 по 1954 год. Второе "путешествие" в Сибирь за казенный счет она совершила после 37-го года. Десять лет лагеря, затем ссылка на "вечное поселение" в Канск. Только в 1955 г. ей удалось вернуться в европейскую Россию. Скончалась Ирина Константиновна в возрасте 71 года в г. Малоярославце Калужской области.
Сбылось пророчество Бориса Донского... Начиная со времени самого первого ареста, Каховская провела в неволе сорок пять (вдумайтесь в эту цифру!) лет. Последнее издевательство она испытала будучи уже на свободе. Собес отказал ей в персональной пенсии, поскольку, по мнению советских чиновников, "борьба против царизма с 1905 г.... отнюдь не является заслугой перед Родиной, хотя она и каралась при самодержавии каторжными работами". Ведь Каховская была не старой большевичкой, а какой-то там эсеркой. Незадолго до смерти она писала в письме к друзьям: "Интереса к жизни я не потеряла. Люблю природу, детей, хорошие книги, музыку, волнуюсь газетами, - а ведь казалось, что после пережитого, после непереносимых потерь и свет солнца погаснет для меня". Какой же неисправимой идеалисткой надо было быть, чтобы так жить!