главная / о сайте / юбилеи / анонсы / рецензии и полемика / дискуссии / публикуется впервые / интервью / форум

СУДЬБЫ РОССИИ
сборник статей

Н. В. Воронович

Армия и власть

Вооруженные силы каждого государства создаются, укрепляются и содержатся для обороны, страны, защиты ее независимости, свободы и имущества ее граждан. Этого принципа придерживались и придерживаются те государства, которые не питают никаких агрессивных целей, не стремятся к завоеваниям для расширения своих территорий и владычеству над другими народами.

Конечно, мы говорим о новом и новейшем периодах истории, а не о средних веках, когда рыцари и короли содержали наемные армии, являвшиеся орудием для их обогащения и когда армии эти служили не своему народу, а феодалам.

Но времена эти давно миновали. Наемные войска заменены теперь регулярными армиями, построенными на принципе всеобщей воинской повинности, и прежние нападения на соседей стали явлениями редкими и даже исключительными.

Однако и в новейшей истории были честолюбцы или фанатики, мечтавшие о военных авантюрах для своего прославления, расширения пределов своих государств или извлечения из таких завоеваний экономических выгод. Яркими примерами таких исключений и военно-политических авантюр являются французский император Наполеон Третий, немецкий кайзер Вильгельм Второй и печальной памяти «фюрер» Третьего Райха — Адольф Гитлер. Но и эти авантюристы оправдывали агрессии защитой национальных интересов своих государств и даже обороной их, ссылаясь на известное правило, что наилучшей обороной — является наступление.

Отступали от принципа оборонительного значения своих армий также и колониальные державы, владевшие отдаленными от метрополий колониями. Занимавшие эти колонии армии предназначались не столько для обороны этих владений, сколько для демонстрации своего могущества и удержания в повиновении иноплеменных подданных, но теперь эпоха колониализма кончилась и говорить о колониальных армиях не приходится. Но и в прошлом армия Российской империи не была колониальной армией. Когда мы сравниваем бывшую Российскую империю с Великобританией, Францией, Бельгией или Голландией, то видим, что, хотя Россия и являлась государством разноплеменным, но колониальной державой по существу она никогда не была.

Поэтому утверждения, что завладевшие бывшей Российской империей большевики продолжают старую русскую империалистическую политику, являются абсолютно неверными. Это могут говорить лишь незнающие истории или сознательно ненавидящие всякую Россию, как царскую, так и советскую и демократическую, каковой рано или поздно станет эта великая страна, к которой западный мир никогда особых симпатий не питал.

Из всех великих держав только Россия и США никогда не были и не стремились быть колониальными державами. Президент Айзенхауэр в своих воспоминаниях указал на это, заявив, что ни на США ни на России «не лежит пятно колониального империализма». К сожалению, иностранцы, сознательно или бессознательно обобщающие Советский Союз с национальной Россией и русским народом, не считаются с таким правдивым и искренним признанием военного и государственного деятеля США.

* * *

Армия и власть неразрывно между собой связаны. Какова власть и какие цели она преследует, такова и структура армии, подчиненной этой власти.

Монархическая власть Российской империи, как сказано выше, никогда не преследовала завоеваний. Этим объясняется, что, по сравнению со своими соседями, врагами и союзниками, Россия всегда имела недостаточно сильную, как по количеству кадров, так и по вооружению, армию. Прежние утверждения о колоссальной военной мощи России были такой же легендой, как теперешние заявления о продолжении большевиками старой империалистической русской политики. Правда, ресурсы пополнения русской армии были действительно огромны и во много превышали такие же ресурсы других стран. Но военная мощь страны определяется не источниками ее пополнения, а обученными армейскими контингентами. А таковых в России было недостаточно.

Идея всеобщей воинской повинности заключается в том, что все граждане, достигшие определенного законом возраста (от 19 до 21 года) обязаны пройти военное обучение в кадрax армии. Число таких военнообязанных составляет обычно от полутора до двух процентов населения. Население Российской империи перед первой мировой войной достигало 180 миллионов, следовательно ежегодный контингент призываемых к отбыванию воинской повинности составлял приблизительно 3.000.000. Между тем контингент новобранцев никогда не превышал 1.100.000 — 1.200.000. Следовательно около 60% призывного возраста в кадры не поступали и от военной службы фактически освобождались, что объясняется только недостатком кадров.

Совершенно другая картина наблюдалась в Германии, где весь призывной возраст, за исключением калек и совершенно к военной службе непригодных, поступал в кадры и проходил военное обучение. И число кадров германской армии было почти вдвое больше, чем в России (пропорционально численности населения обоих государств).

Старая русская армия была также недостаточно вооружена. Рамки статьи не позволяют останавливаться на подробных сравнениях и приводить соответствующие таблицы. Но достаточно указать, что в то время, как к русской пехотной дивизии было придано по 6 легких артиллерийских батарей, а на двухдивизионный корпус приходилось две тяжелых батареи, в германской дивизии было 9 легких, а в корпусе — от 4 до 6 тяжелых батарей.

Недостаток кадров и отсталость в их вооружении доказывают, что Россия никогда не преследовала завоеваний и ее военная система была построена на обороне страны.

Полную противуположность старой русской армии представляет собой структура советской армии. Количество ее кадров более чем достаточно для того, чтобы пропускать через них весь призывной возраст страны. Вооружение советской армии не только одинаково, но значительно превышает и по численности и по качеству армии других государств. В то время, как другие страны (например Франция) сократили втрое и даже вчетверо число дивизий своих армий, по сравнению с их численностью до второй мировой войны, ССОР не только не сократил, но даже увеличил число дивизий против довоенного.

Советская власть и ее военные специалисты правильно решили задачу соотношения в развитии всех родов войск. Превышающее экономические нужды страны развитие тяжелой индустрии, преследовавшее также главным образом военные цели, привело к значительному усовершенствованию артиллерии, авиации, механизированных и бронетанковых войск.

Об усилении технического оснащения советской армии свидетельствуют следующие цифры:

Если до второй мировой войны на одного бойца приходилось в среднем 7,74 лошадиных сил моторизованной техники, то теперь на 1 бойца приходится 13,75 лошадиных сил таковой. За 15 последних лет вооружение советской армии возросло: по танкам — в 45 раз, по числу самолетов — в 8,5 раз, по числу пулеметов — в 6 раз, по полевой артиллерии — в 8,75 раз, а по танковой и противотанковой артиллерии — в 75 раз.

Какая другая страна, кроме США достигла такого процентного усиления огневой мощи своей армии?

Все это доказывает, что советская армия предназначена не для обороны Советского Союза, а для завоеваний. Утверждающая о своем миролюбии и якобы не преследующая никаких завоевательных целей советская власть, содержит армию, во много раз превышающую силы, необходимые для обороны страны.

Чем объясняется такое, действительно колоссальное, вооружение Советского Союза?

Мы уже говорили, что каждая армия строится соответственно преследуемых властью целей. США, не преследующие никаких завоеваний, обращают наибольшее внимание и тратят больше всего средств на свою стратегическую авиацию и заокеанские воздушные базы, сеть которых является наилучшим оружием для предупреждения и отражения возможной советской агрессии.

Советский Союз, преследующий определенную цель — распространение коммунизма во всем мире и сохранения своей власти в завоеванных коммунизмом странах, придает одинаковое значение как своим воздушным, так и наземным вооруженным силам. Поэтому сокращать свою сухопутную армию он не может, напротив — должен ее усиливать и вооружать все более усовершенствованным и разрушительным оружием.

Советские вожди до сих пор являются вождями мирового коммунизма. Последний преследует цель своего распространения па всему миру, не останавливаясь ни перед чем для достижения этой цели. Народы, политически малоразвитые, недавно ставшие самостоятельными и питающие понятную неприязнь к своим бывшим властителям, чрезвычайно восприимчивы к коммунистической пропаганде. Тем более, что среди таких народов коммунисты не столько проповедуют социализм, сколько разжигают их расовый и религиозный фанатизм и ненависть к якобы мечтающим о возвращении прежних своих колоний «империалистам».

В европейских странах коммунисты привлекают сочувствующих марксистской идеологией и ложными обещаниями улучшения политического и экономического положения трудящихся. Однако мирными и парламентарными путями они до сих пор ни одной страной не овладели. Так называемые «народные демократии» вошли в коммунистический (вернее — в советский) блок не по своему желанию. Коммунистический режим установлен в них не волеизъявлением населения. Вожди их не являются выбранными, а назначены или непосредственно Москвой, или по указанию политбюро КПСС. Но, испытав на себе коммунистическую диктатуру, народы начинают тяготиться ею и стараются от нее освободиться. Польша и Венгрия являются лучшими тому доказательствами, которые поняты даже таким советским почитателем, как Неру. И удержать под своей властью разочарованные и недовольные народы — большевики могут лишь силой, а таковой являются их оккупационные армии.

Можно ли, после подавленной штыками и танками венгерской революции, сомневаться в истинном назначении советской армии и в том, что советская власть без сильной и слепо повинующейся ей армии не только не в состоянии расширить пределы коммунистического блока, но даже сохранить уже входящие в него страны?

* * *

Сила каждой армии определяется не только ее многочисленностью и качеством вооружения. В гораздо большей степени она зависит от духа, т. е. воспитания и сознательной дисциплины ее чинов. Поэтому все, кто пытаются определить силу советской армии, должны в первую очередь ознакомиться по разным источникам с системой воспитания ее офицерского и солдатского состава и характером поддерживаемой среди них дисциплины.

Нет ничего удивительного в том, что царская армия воспитывалась в монархическом духе. Но во многих ее частях такое воспитание велось небрежно и неумело. Окончившие закрытые учебные заведения и прослужившие в армии нижними чинами знают, что принуждение всегда достигает обратных результатов. Солдата в старой русской армии заставляли верить в Бога, любить царя и отечество, вместо того, чтобы умело внушать ему эти чувства. Как принудительное посещение храма и исполнение церковных обрядов не укрепляет религии, так и обязательное выражение патриотических чувств не развивает, а напротив ослабляет их. А на развитие этих чувств при воспитании солдата — обращалось недостаточно внимания. Воспитание солдат часто доверялось малоинтеллигентным учителям — фельдфебелям, взводным и «дядькам», зазубрившим изложенные в уставах истины и заставлявших солдат бессмысленно повторять их, совершенно не заботясь о том, понимают ли ученики значение вызубренных слов и выражений. И конечно такое воспитание нужных результатов не достигало.

Совсем другие результаты получались там, где офицер-воспитатель умел заинтересовать солдат историей родины, боевым прошлым своей части, подвигами полководцев и однополчан, развить в них религиозные и патриотические чувства. А если при этом он завоевывал доверие своих учеников, проявляя постоянную заботу о них, то воинская часть, в которой были такие воспитатели и «отцы командиры», представляла собой гранит, не поддававшийся никакой пропаганде и попыткам его развалить.

Роль воспитателя — является одной из главных обязанностей офицера. Самый способный, образованный, могущий великолепно обучить солдат владению оружием, применению его в разной обстановке, но не обладающий талантом воспитателя, офицер — не может считаться хорошим и образцовым начальником.

Создавая свои вооруженные силы, большевицкие вожди учли эти истины. Но, опьяненные успехами, достигнутыми не столько внутренними, сколько внешними обстоятельствами, они все же не обратили достаточного на них внимания.

Тотчас по окончании гражданской войны, большевики уделили немало трудов на воспитание красной армии и прежде всего — на создание сильного офицерского корпуса. Прежние офицеры царской армии, добровольно или по принуждению вступившие в ее ряды, постепенно из нее удалялись и заменялись наиболее интеллигентными, выдвинувшимися во время гражданской войны красноармейцами или прошедшими курсы комсостава молодыми людьми пролетарского происхождения. Через некоторое время курсы были заменены военными училищами, а для подготовки высшего комсостава учреждены военные академии.

Создавая новый офицерский корпус, большевики придали особое значение политическому развитию офицеров, т. е. партийному их воспитанию.

Однако доверия к своим офицерам вожди не питали. Борьба за власть, которая велась после смерти Ленина в ЦК и окончилась расправой с оппозицией, вызывала еще большие подозрения к различным спецам, в том числе и к комсоставу армии. Правящая верхушка тщательно следила за настроениями в армии, создав институт политкомиссаров и политруков, пользовавшихся в частях гораздо большими правами, чем строевой комсостав. В помощь политрукам, следившим за поведением и настроениями офицеров, в каждом подразделении, начиная с рот, были созданы комячейки, шпионившие за солдатами. Роль воспитателей перешла целиком к политрукам и их помощникам, а офицеры превратились в инструкторов, которым доверялось лишь строевое обучение солдат.

Воспитывая солдат, политруки обращали главное внимание на политграмоту и внедрение коммунистического духа в солдатские массы, игнорируя развитие патриотических чувств. Если в своих беседах с солдатами они говорили о военной истории, то останавливались преимущественно на эпизодах гражданской войны. Старую царскую армию они представляли, как орудие помещиков для порабощения народа, царских офицеров, как палачей и держиморд, а генералов и полководцев, как неспособных карьеристов, обогащавшихся солдатскими пайками. Дисциплина поддерживалась страхом жестоких наказаний и расстрелами.

Такое воспитание армии и принудительное насаждение в ней коммунизма привело к тому, что в 1941 году, как только началась война, советская армия отказалась защищать и родину и власть.

Пришлось спешно перейти к другим методам воспитания и реорганизовать политаппарат. Вожди поняли, что без развития и укрепления патриотических чувств у защищающих родину бойцов, армия обречена на полное поражение. Отечественная война 1812 года, Севастопольская оборона, даже русско-японская и первая мировая войны были использованы для поднятия патриотического духа солдат. «Палачи и держиморды» — обратились в героев. Суворов, Кутузов, Нахимов, Скобелев и другие царские генералы стали великими полководцами и патриотами. В честь их были установлены ордена. Черно-оранжевая георгиевская ленточка, почитавшаяся русским народом как эмблема храбрости, снова появилась для ношения на ней ордена Славы и медали за отвагу. Права командиров были восстановлены, хотя политический аппарат не потерял своего значения, прикрытого внешним подчинением политруков строевым начальникам.

Мероприятия эти очень быстро достигли положительных результатов. Конечно не только они, но также поведение немецких оккупантов, отношение их к пленным и населению, природная ненависть русского народа ко всяким завоевателям и, наконец, помощь союзников, сыграли не меньшую роль в укреплении боеспособности советской армии и привели ее к победе.

Одержав таковую и убедившись в доверчивости и мягкотелости уставшего от войны Запада и чрезмерной его уступчивости, советские вожди решили воспользоваться этим для достижения своей заветной цели. Насадив коммунизм в отданных им во власть западными демократиями и оккупированных советской армией восточно-европейских странах, советская власть начала готовиться к последнему этапу коммунистической программы — подчинению всех остальных народов диктатуре партии,

Опыт первого периода второй отечественной войны показал ошибки, допущенные при создании советской армии. А так как большевики понимали, что без надежной вооруженной силы достичь своей цели они не смогут, то принялись за реорганизацию советской армии, поднятию ее боеспособности и вооружению усовершенствованным оружием. И первыми их шагами в этом направлении явилось изменение системы воспитания офицеров и солдат, реорганизация политического контроля и введение железной в ней дисциплины.

* * *

Как наемные армии в средние века служили не народу, а тому или другому феодалу, так и советская армия служит не народам Советского Союза, а КПСС, защищает не свободу своих соотечественников, а диктатуру партии над страной и народом. Поэтому все воспитание призываемых в ряды советской армии военнообязанных преследует слепое повиновение партийному руководству. Старший командный состав состоит теперь исключительно из проверенных контрольными органами партии коммунистов и главной его обязанностью является такая же поверка младшего комсостава и политического воспитания солдат.

Воспитательная роль среднего и младшего комсостава учтена коммунистами. Прежде всего они обратили поэтому внимание на усвоение партийной идеологии офицерским составом.

Требования, предъявляемые офицерам советской армии — чрезвычайно велики. Они должны быть не только настоящими мастерами боевой техники, но и пропагандистами, во всякой обстановке — в казарме и в поле, в караулах и на маневрах — обязанными вбивать в головы подчиненных так называемую политграмоту и необходимость поддержания строжайшей дисциплины.

Требования эти заставляют офицеров все остающееся у них, после строевых занятий, время уделять партийной идеологии, внимательно следить за выступлениями партийных вождей, резолюциями партийных съездов, пленумов Верховного и других советов и статьями, появляющимися не только в органе министерства обороны СССР «Красной звезде», но и в другой руководящей партийной печати. И одновременно они должны совершенствовать свои военные и технические познания.

Казалось бы, что такие напряженные и постоянные занятия должны создать из советских офицеров высоко культурных и образованных людей.

Однако оказывается, что образование советских офицеров — однобокое. Практически хорошо овладевшие военной техникой, изучившие обязанности взводных и ротных командиров, выучив наизусть великие изречения Маркса и Ленина, резолюции XX съезда партии и поучения Хрущева, офицеры не только не разбираются в гуманитарных науках, но очень поверхностно знакомы с русской классической литературой и даже не знают грамматики русского языка. Об этом свидетельствует «Красная звезда», возмущающаяся тем, что, не говоря уже о сержантах, младшие офицеры пишут неграмотно и в разговорах прибегают к грубо нарушающим грамматические правила выражениям.

Как видно, военные училища не уделяют внимания изучению общеобразовательных наук и русской словесности, а в высшие военно-учебные заведения командируются лишь высококвалифицированные партией и строевым начальством офицеры.

Политическое воспитание -воинской части лежит на обязанности заместителя ее командира по политической части, являющегося своего рода «оком партии» в полку или другом соединении. По уставу он подчинен командиру, но такое подчинение исключительно внешнее. На самом деле заместитель по политчасти исполняет не приказания командира, а указания, получаемые им от замполита высшего соединения и партийных органов.

Так как и бойцы и младший комсостав состоит из молодежи, то в армии проведена комсомольская организация. Роль прежних политруков передана комсомольским секретарям подразделений. Такие секретари имеются в каждом взводе, роте, команде и батарее и подчиняются они заместителю по политчасти. Более пожилые офицеры и сверхсрочные сержанты являются членами партии, подчиняются парторгу роты, а через него — тому же заместителю по политчасти.

Политическое воспитание младшего и среднего комсостава и бойцов проводится на ежедневных политзанятиях. Приводим в сокращенном виде инструкцию для таких занятий.

«Содержание политзанятий должно полностью отвечать задачам воспитания солдат, матросов, сержантов и старшин в духе преданности социалистической Родине, делу Коммунистической партии, в духе сознательного выполнения ими воинского долга, соблюдения крепкой дисциплины и беспрекословного повиновения командирам и начальникам. На политзанятиях надо шире пропагандировать славные боевые традиции нашей армии и флота, воспитывать у воинов любовь к своей части, верность боевому Знамени, чувства братской дружбы с народами и армиями стран социалистического лагеря и глубокую ненависть к империалистическим агрессорам...

Учебными планами не предусматривается время для чтения учебных пособий в классе. При подготовке слушателей к беседе следует использовать вечернее время. Командиры и политработники обязаны проявлять больше заботы о подготовке воинов к политзанятиям, оказывать практическую помощь руководителям групп в организации и проведении чтения учебных пособий и другой литературы в неучебное время.

Особое внимание нужно обратить на подготовку руководителей политзанятий. Для них вчастях организуются семинары. К руководству семинарами привлекаются наиболее подготовленные пропагандисты, работники политорганов, заместители командиров частей по политчасти. На семинарах необходимо обсуждать наиболее сложные вопросы темы и методику проведения занятий. Задача руководителя семинара — практически учить офицеров, как осуществлять связь изучаемого материала с практическими делами воинов. Надо давать офицерам конкретные советы относительно того, чтобы учеба побуждала у воинов стремление трудиться как можно лучше, развивала боевую активность, способствовала дальнейшему росту боевого мастерства, ревностному несению службы...

Большую помощь командиру в укреплении дисциплины, повышении качества политзанятий призваны оказывать партийные и комсомольские организации. В частности, они могут организовать в часы массовой работы чтение воинами учебных пособий и другой литературы по темам политзанятий...

Известно, что успехи в боевой и политической подготовке в решающей степени зависят от состояния воинской дисциплины. Поэтому командир должен уделять серьезное внимание вопросу поддержания и дальнейшего укрепления уставного порядка в роте. Он строго требует от подчиненных высокой дисциплинированности, самым решительным образом пресекает отступления от уставных правил, умело пользуется предоставленными ему дисциплинарными правами. Высокую требовательность командир сочетает с заботой о подчиненных, уделяет повседневное внимание повышению их политической сознательности...

Большую помощь командиру в укреплении дисциплины и повышении боевой готовности подразделения оказывают партийная группа и комсомольская организация. Коммунистов в армии сравнительно немного. Но они — подлинная опора командира».

* * *

Большевики не скрывают роли, которую они предназначают советской армии для покорения мира. Они прикрывают ее лишь пропагандными лозунгами и статьями, доказывающими якобы хищнические намерения западных «империалистов». Советскому народу и солдатам своей армии они стараются внушить, что не Советский Союз, не советская власть и не компартия замышляют завоевания, а напротив — свободный мир приготовляется напасть на миролюбивые коммунистические страны, уничтожить в них социалистические завоевания и насадить старый капитализм.

Вот какие заявления изо дня в день помещаются в «Красной звезде»:

«Советский народ хорошо знает, какой лютой злобой к социалистическим странам одержимы империалистические захватчики. Разбойничье нападение Англии, Франции и Израиля на Египет и фашистское выступление в Венгрии свидетельствуют, что силы, заинтересованные в развязывании войны, вновь подымают голову, угрожая свободе и независимости социалистических народов...»

«В планах империалистической реакции, мечтающей о военных авантюрах против СССР и стран народной демократии, важная роль отводится фактору внезапного нападения. Это обязывает советских воинов неустанно повышать боевое мастерство, настойчиво овладевать техникой, крепить дисциплину и в любой момент быть готовыми дать врагу сокрушительный отпор...».

Вопрос заключается в том, понимают ли проходящие и прошедшие ту партийную школу, в которую превращена советская армия, что такие внушаемые им утверждения, как и цитаты из партийного катехизиса, — являются смазкой для бесперебойной работы механизмов роботов, в которых партия и власть хотят превратить советских бойцов?

Превратить в роботов колхозников большевикам не удалось. Из советской печати видно, что рабами не хотят больше быть не только молодежь и тот самый Комсомол, на котором покоится теперь все политическое воспитание армии, но также шахтеры Донбасса и рабочие крупнейших предприятий тяжелой промышленности. А из последних статей «Красной звезды» можно понять, что и бойцы советской армии, несмотря на все старания комсостава, в роботов еще не превратились.

Условия казарменного быта и связанного с ним беспрерывного надзора за солдатами являются благоприятными для умственного порабощения личного состава армии. Не нужно однако забывать, что, даже находясь на действительной службе, солдаты все же иногда встречаются с гражданским населением и воспринимают их настроения. А по окончании службы они возвращаются в свои колхозы, фабрики, заводы и шахты и очень быстро ассимилируются со своими товарищами.

Поэтому, несмотря на железную дисциплину и постоянную политучебу, советская власть все же не может заставить солдатскую массу «глубоко ненавидеть империалистов» и «быть искренне преданной коммунистической партии».

Кремлевские вожди прекрасно это сознают. Понимают они также и то, на что мы указывали выше — что принуждение вызывает сначала недоверие, затем подозрение и наконец — сопротивление.

Об этом свидетельствуют совершенно новые, не появлявшиеся до усмирения венгерской революции, тревожные нотки в руководящих статьях «Красной звезды».

«Особенно важно обеспечить новый подъем всей идеологической работы в армии и искоренить из нее элементы догматизма и начетничества» — заявляет в одной из своих последних статей передовик органа министерства обороны СССР.

Такая тревога вождей вызвана установленными фактами дезертирства из рядов оккупационных советских армий, проявления бойцами сочувствия венгерским повстанцам и даже содействия побегам из-под стражи арестованных венгерских «крамольников».

Возлагать особых надежд на пробуждение в широких размерах таких «контрреволюционных» настроений и выступлений в советской армии пока не приходится.

Однако можно положительно утверждать, что, создав сильную, прекрасно обученную и великолепно вооруженную армию, большевикам не удалось до сих пор превратить ее в вполне надежную, слепо повинующуюся не только приказам, но и партийной идеологии, машину. Не надо быть оптимистом, чтобы свидетельствовать указывающие на это симптомы: во-первых, завоевательным стремлениям власти — советские солдаты не сочувствуют. Во-вторых, — усмирять внутренние восстания в СССР они не будут. Никакая политграмота не сможет отделить советскую армию от своего народа. И, если солдаты советской оккупационной армии в Венгрии уклонялись в целом ряде случаев применять оружие против чужого им народа, то от применения его против своего — они подавно откажутся. Все это указывает на то, что советская военная машина может совершенно неожиданно для вождей остановиться.

А остановка этой машины — повлечет за собой крушение власти. Ибо, как видно из исторических примеров, диктаторская власть без надежной вооруженной силы существовать не может. Особенно, если она преследует чуждые народу и неразделяемые им цели

Данный материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен некоммерческой организацией, выполняющей функции иностранного агента, либо касается деятельности такой организации (по смыслу п. 6 ст. 2 и п. 1 ст. 24 Федерального закона от 12.01.1996 № 7-ФЗ).

Государство обязывает нас называться иностранными агентами, при этом мы уверены, что наша работа по сохранению памяти о жертвах советского террора и защите прав и свобод человека выполняется в интересах России и ее народов.

Поддержать работу «Мемориала» вы можете через donate.memo.ru.